Тогда, когда случится
Шрифт:
– Эти, герои из Ханкалы, чего-нибудь нашли?
– Гильзы да окурки. Чего ж там осталось?
– Иван Петрович, дорогой, я понимаю, что сейчас не время, но ты вечером-то со скольки здесь? Подъеду, разговор у нас будет. Очень интересный.
– С четырёх. До восьми.
– Тогда в семь повидаемся! Собурде!
Иван Петрович с облегчением проследил, как "уазик" скатился за поворот, и, привстав, внимательно оглядел тылы: нет, со стороны базы никого. По крыше двухэтажки вяло бродил поджариваемый предполуденным солнышком
Да, действительно, сколько ж тут вчера погостевало! И комендатура, и штабники, и фейсбники. И все друг друга круче: в броне, сферах с забралами, от ушей микрофоны - как будто налётчики всё ещё кого-то дожидались в зелёнке. Герои.
– Здравствуйте!
Что, сегодня у него приёмный день?
– Под "окошком" стояла девчушка, в плотно, словно бинт, накрученном вокруг личика и шеи белом платочке. Тоненькая фигурка в длинном, до ботинок, облегающем коричневом вязаном платьице, протянулась гибко, совсем как червячок.
– Здравствуй. Тебе чего? Если продать, то на КП.
– Нет, я узнать хочу. У вас все... живые?
Иван Петрович опять осмотрелся:
– Все.
– А Славка не раненный?
– Н-нет.
– Передайте ему.
– Узкая ладошка дотянулась до края пролома, удивила чуть влажным холодком пальцев.
Девчонка почти бежала вдоль забора, а сверху ей вслед смотрел в бинокль Воевода. Потом наклонился над самым краем крыши, и впервые за три часа выказал интерес:
– Старый, это кто?
– Девушка.
– Я уже разглядел. А чего она?
– Курево принесла.
– Ух, ты, завидую. В следующий раз я на ворота попрошусь.
Побросав бронежилеты, разгрузки и робы прямо на кровати, сдвинув у двери в общую кучу кисло воняющие распаренными стельками берцы, отстоявшие смену на ОКПМ Андрей, Серж и Славка, с полотенцами через плечо, весело пошлёпывали тапочками по мраморным ступенькам в предвкушении спасительной помывки.
– Привет, Сверчок. Привет, Андрюха.
Они, было, уже обогнули встречно поднимавшихся Ивана Петровича, Воеводу и Сверчка, когда Иван Петрович зацепил Славку за локоть.
– Погоди, дельце к тебе.
Славка неохотно затормозил, перетаптываясь, выжидающе уставился на Старого, молча отпускавшего подальше тех, кто уже из кубрика, и тех, кто ещё в кубрик.
– Записку прими.
– От кого?
– Тебе лучше знать. Соплюшка какая-то "маляву" передала.
Славка с нескрываемым недоумением развернул сложенную вчетверо половинку клетчатого школьного листка, откинувшись, поймал свет: "Привет. Как ты? Меня зовут Лия". И всё. Буквы печатные, робко кривящиеся, как у первоклашки.
– Спасибо, Петрович!
Но Старый уже свернул по коридору.
"Гости"
– Иван Петрович, не спишь?
Старый, оглядев пустынный двор, кусты, отмахнул на крышу всё равно отвернувшемуся Воеводе, и, сдёрнув запирающую поперечную трубу, приотпустил тяжёлый створ. Но наружу не вышел, остался в щели. Хазрат поставив ногу на вкопанный наклонный столб, защищающий въезд от тарана, неспешно протёр и так блестящий остроносый ботинок жёлтой бумажной салфеткой. Довольно сощурился:
– Ты тогда говорил, что хочешь "Газель" купить? Могу предложить.
– Это как?
– Просто. Видишь красавицу? Цельнометаллическая, движок на девяносто восемь, радио, магнитофон, коврики, зеркала объёмные. Даже фары синие - встречные в темноте думают, что "мерс", дорогу уступают. Ну? Конфетка! И только четыре тысячи прошла: почти девочка.
– И чего? Причём я?
– Э! Какой ты медленный! Ты же хотел "Газель"? Хотел! Вот я тебе и предлагаю.
– Да не шути! Я такую в жизнь не потяну, мне бы грузовичок простенький, лет пяти.
– А вот теперь ты слишком быстрый: "не потяну"! Хунда, дорогой, почему вы, русские, никак не умеете торговаться? Ты цену сначала спроси. Подумай, посмотри с разных сторон, найди изъян. Свою предложи. Послушай, как заводится. Потом отказывайся, если сможешь.
– А чего слюнки пускать? Без толку.
– Иван Петрович, я твой должник, я тебе хочу добра: бери за пятьдесят! Дешевле не могу - не моя цена, хозяйская.
Ну, и какой бы мужик после этого не вышел, не осмотрел, не послушал? Ещё раз оглянувшись, Иван Петрович бочком выбрался через щель.
– Убедился? Она десять лет отработает, если следить будешь. Туда-сюда, на дачу, на рыбалку, и подхалтурить всегда можно на сытный ужин.
– Так я ж не себе - сыну хочу.
– Хороший подарок, отцовский. Он это запомнит. И ещё, думаю, главное в том, что мы, милиционеры, всегда общий язык найдём.
Ивану Петровичу показалось, что это у него внутри как-то потемнело, но нет, действительно - дальнее солнышко влипло в лимонное марево приплюснутых к западному горизонту слоистых облаков. И сразу вдоль бетонной стены зашелестели, закачали изнанками листьев осветлившиеся верхушки молоденьких платанов и клёнов.
– Справку от нашего райэксперта я тебе дам, всё как полагается, со всеми печатями. На дорогу хватит. Ты в форме, с корочками - кто тебя потрошить станет? Тем более что и регион ростовский, не чеченский.