Толкач
Шрифт:
– Puta! – завизжала она. – Hija de la gran puta! Pendega! Cahapera![15] Ты смеешь приходить сюда в три часа ночи и...
– Мне нужна комната, – торопливо вставила Мария.
– Bete para el carago![16] – выкрикнула Долорес и стала закрывать дверь.
– Заплачу пять долларов, – сказала Мария.
– Me cago en los santos,[17] – продолжала ругаться старуха, но вдруг остановилась. – Cinco?[18] Ты говоришь, пять?
– Да.
–
Мария вошла в квартиру. Ей было слышно, как в кухне, ругаясь, Долорес искала в ящиках ключ. Вскоре старуха вернулась.
– Пять долларов, – напомнила она.
Мария открыла кошелек и дала ей пять долларов. Долорес протянула ключ.
– Доброй ночи, – сказала Долорес и закрыла дверь. Он терпеливо ждал ее на улице.
– Я взяла ключ у Долорес, – сказала Мария.
– У кого?
– У Долорес Фауред. У старухи, которая... – Она замолчала и ухмыльнулась. – Пошли.
Мария повела его в заднюю комнату на первом этаже. Как только захлопнулась дверь, он потянулся к девушке, но она отошла в сторону со словами:
– Кто-то обещал двадцать долларов.
Ухмыляясь, он вынул бумажник. Мария смотрела, как этот большой человек отсчитывает купюры большими пальцами. Мужчина протянул ей деньги, а она, не желая ронять себя, положила их, не пересчитав, в кошелек и сняла плащ.
– В прошлый раз, когда я видела тебя, – сказала Мария, – ты не очень-то мной интересовался. Тебя карты больше занимали.
– То было в прошлый раз.
– Не подумай, что я жалуюсь.
– Я искал тебя весь вечер.
– Честно? – Она подошла к нему, призывно виляя бедрами. Теперь, когда двадцать долларов лежали у нее в кошельке, можно было возобновить игру. – Ну что ж, ты нашел меня, малыш.
– Я хотел поговорить с тобой, Мария.
– Иди сюда, малыш, мы поговорим лежа.
– О Болто, – сказал он.
– Болто? – повторила она озадаченно. – Ах, ты все еще зовешь его этим глупым именем.
– Мне оно нравится. А теперь давай поговорим о твоем уговоре с Болто.
– У меня не было с ним никакого уговора, – сказала она и начала медленно расстегивать блузку.
– Нет, был.
– Слушай, ты что, ради этого сюда пришел? Чтобы поговорить? За это мне двадцать долларов платить не надо.
Она сняла блузку и повесила ее на спинку стула. В комнате из мебели были
– А ты маленькая.
– Я, конечно, не Джейн Рассел, – ответила она, – но фигура у меня все равно хорошая. За двадцать долларов кинозвезду, сам понимаешь, не получишь.
– Я не жалуюсь.
– Так за чем задержка?
– Еще не все сказано.
Мария вздохнула.
– Так мне раздеваться или нет?
– Подожди минуту.
– В комнате не очень-то жарко. Какой бы маленькой я ни была, я не хочу все отморозить.
Она усмехнулась, пытаясь вызвать ответную усмешку. Он не улыбнулся.
– Давай поговорим о Болто, – повторил он.
– Болто, Болто, какое он имеет к тебе отношение?
– Большое. Это я попросил Болто договориться с тобой.
– Что? – Она смотрела на него расширенными от удивления глазами. – Ты? Ты попросил его?..
– Я, – подтвердил он, снова ухмыляясь. Она устало спросила:
– Какой уговор ты имеешь в виду?
– О Болто и твоем брате.
– Говори яснее. Я не понимаю.
– Ты разве не пообещала Болто, что подтвердишь под присягой, будто видела, как твой брат ссорился с младшим Бернсом?
– Вот как? – спросила она подозрительно.
– Именно так, – ответил мужчина. – Болто действовал по моему поручению. Ты ведь получила от него двадцать пять долларов?
– Получила.
– А он пообещал тебе еще, когда подтвердишь, что видела их ссору?
– Да, – сказала Мария. С дрожью в голосе она продолжала: – Мне холодно. Я залезу под одеяло. – Сняв юбку привычным движением, она пробежала по полу в трусиках и бюстгальтере и нырнула в кровать, натянув одеяло до подбородка. – Б-р-р-р-р, – вырвалось у нее.
– Тебе Болто рассказал, зачем все это нужно?
– Он сказал только, что это будет выгодное дельце, и что мой брат в нем участвует.
– А после смерти брата? Болто говорил тебе что-нибудь?
– Он сказал, что мой брат запутал все дело. Послушай, я замерзла. Иди сюда.
– А твое отношение к уговору не изменилось после смерти брата? – спросил он, направляясь к ней. Он снял свой плащ и положил его на кровать.
– Нет, – ответила она, – с чего это вдруг? Он покончил жизнь самоубийством. Так почему...
Мужчина ухмыльнулся.
– Хорошо, – сказал он. – Правильно думаешь.