Только не дворецкий
Шрифт:
Год спустя, в третьем романе Чартериса «Встреча с тигром», появился персонаж, который прочно ассоциируется с именем писателя и по сей день, — Саймон Темплар по прозвищу Святой. Благородный мошенник, перед которым трепещут его менее благородные собратья по ремеслу, снискал необычайную популярность и позволил своему автору скопить целое состояние.
Этому поспособствовало и то обстоятельство, что в 1932 году, выяснив, что гонорары за детективы в США куда выше, чем в Англии, Чартерис перебрался за океан. Несколько последующих десятилетий жизни писателя прошли под знаком Святого: Чартерис написал о нем столько романов и рассказов, что к концу 60-х Саймон ему надоел, и Чартерис стал пользоваться услугами литературных негров, ставя лишь свою фамилию на обложках
Чартерис прилагал немало усилий для популяризации своего героя и весьма преуспел в этом. В 1953 году он начал издавать «Детективный журнал Святого» (The Saint Detective Magazine), в котором печатались произведения как самого Чартериса, так и других известных писателей его времени — Агаты Кристи, Дороти Сэйерс и Сакса Ромера. А в 1936 году Чартерис основал «Клуб Святого», объединивший поклонников Саймона Темплара. Клуб существует и по сей день. Его бессменным президентом является, разумеется, сам Саймон Темплар; вице-президентом вплоть до своей смерти в 1993 году был Чартерис, а затем освободившуюся должность заняли сразу три человека — Роджер Мур, Ян Огилви и Саймон Даттон, которые играли роль Святого в экранизациях произведений Чартериса.
«ЧЕЛОВЕК, который любил игрушки» — один из лучших рассказов Чартериса. С ним связан его первый американский успех. Лесли Чартерис приехал завоевывать Америку с двадцатью пятью долларами в кармане и молодой женой (Полиной Шишкиной — дочерью русского эмигранта). Для начинающего писателя огромным событием была публикация в престижном журнале «Американ мэгэзин» (1933). Правда, тогда в рассказе еще не действовал Святой, и, составляя через год сборник «Вмешательство Святого», Чартерис исправил это упущение: он существенно переработал текст и совершенно изменил облик главных героев. Хотя Святой редко работает рука об руку с полицией, но в этом случае он со снисходительным дружелюбием оказывает помощь недалекому инспектору Тилу.
ЛЕСЛИ ЧАРТЕРИС
Человек, который любил игрушки
Главный инспектор Клод Юстас Тил положил свои пухлые локти на стол и достал из розовой обертки очередную пластинку жвачки.
— Только и всего, — сказал он. — Именно так всегда и бывает. Тебе приходит в голову идея, потом начинаешь расспрашивать осведомителей — и вот преступник пойман. А потом тебя ожидает очень много рутины, потому что надо собирать доказательства. Вот так настоящие детективы и работают; и Шерлоку Холмсу пришлось бы делать все то же самое, если бы он работал в Скотленд-Ярде.
Саймон Темплар по прозвищу Святой дружелюбно улыбнулся и попросил счет. Музыканты, зевая, стали играть очередную танцевальную мелодию, но певцы и танцоры ушли со сцены уже полчаса назад, а закон [106] своей суровой рукой стал сметать алкоголь со столов. Было два часа ночи, и большинству завсегдатаев «Пэлас Роял» предстояло еще отвлечься на работу, прежде чем снова прийти сюда в следующую полночь.
— Может быть, вы и правы, Клод, — снисходительно сказал Святой.
106
Закон о защите королевства (Defence of the Realm Act),принятый в 1914 г., запрещал ночным клубам работать после 2 часов ночи.
— Я не сомневаюсь, что я прав, — сказал мистер Тил сонным
Обойдя столы, они по лестнице поднялись в вестибюль отеля. Это был один из тех редких случаев, когда мистер Тил мог наслаждаться компанией Святого, не мучаясь подспудными размышлениями о том, что же из этого выйдет. Уже несколько недель его жизнь была сравнительно мирной. До него не доходило никаких новых слухов о беззакониях Святого, и в такие моменты он не без искреннего удивления признавался себе, что мало что доставляло ему больше удовольствия, нежели вечер с веселым авантюристом, который задал полиции больше загадок, чем ей когда-либо удастся разгадать.
— При случае заходите ко мне, когда я буду расследовать какое-нибудь дело, Саймон, — сказал Тил в фойе, проявляя потрясающую щедрость, причиной которой отчасти было вино. — Вот и увидите, как мы на самом деле работаем.
— С удовольствием, — сказал Святой, и даже если в его глазах в этот момент и промелькнула тень улыбки, то она была лишена всякого коварства.
Он надел свою мягкую шляпу на гладко причесанные темные волосы и оглянулся по сторонам с той небрежной бесцельностью, которая в такое время суток обычно предшествует прощанию. Три человека вывалились из лифта рядом с ним и шумно, чуть нетвердой походкой направились к выходу. Двое из них — высокий человек с тонкой полоской черных усов и коренастый краснолицый мужчина в очках без оправы — были в плащах и шляпах. Третий, похоже, провожал гостей. Это был обрюзгший мужчина лет пятидесяти пяти, неуклюжий, с круглой лысой головой и мясистым носом, глядя на который всякий бы предположил, что этот человек выпил больше остальных — и так оно и было на самом деле. У них у всех был потрепанный и неуклюжий вид промышленных магнатов, у которых наконец-то выдался свободный вечер.
— Это Льюис Энстоун — вон тот, носатый, — сказал Тил, который знал абсолютно всех. — Он был бы одной из самых крупных шишек в Сити, если бы поменьше прикладывался к бутылке.
— А остальные двое? — спросил Святой без особого любопытства, потому что уже знал ответ.
— Мелкие рыбешки. Эйб Костелло — это высокий — и Жюль Хэммел.
Мистер Тил задумчиво пожевал свою мятную жвачку.
— Если с ними произойдет что-нибудь нехорошее, мне будет интересно узнать, где вы находились в этот момент, — добавил он с угрозой.
— Если что-нибудь и произойдет, то без моего участия, — смиренно сказал Святой.
Он закурил и без особого интереса посмотрел на троицу гуляк. Хэммела и Костелло он знал по приснопамятной истории с мистером Титусом Оутсом [107] , но мужчина, находившийся в особенно сильном подпитии, был ему неизвестен.
— Вы же понимаете, ребята, да? — жалобно говорил Энстоун, любовно обвив руками плечи своих гостей (только благодаря этому он и держался на ногах). — Это же бизнес. Я ведь не злой. Я жену люблю. И детей тоже. И вообще. Если смогу вам помочь — обращайтесь.
107
Отсылка к рассказу «The Unfortunate Financier» («Злополучный финансист»), напечатанному в том же сборнике, что и публикуемый рассказ.
— Вы так добры, дорогой друг, — сказал Хэммел с туманной торжественностью, типичной для того состояния, в котором он находился.
— Давайте вместе пообедаем во вторник, — предложил Костелло. — Поговорим кое о чем, что вас может заинтересовать.
— Ага, — сказал Энстоун нетвердо. — Пообе… пообедаем… Во вто… во вторник. Ик…
— И про детей не забудьте, — доверительно сказал Хэммел.
Энстоун хихикнул.
— Да уж не забуду! — сказал он и принялся старательно разыгрывать непонятную пантомиму: он сложил руку в кулак, поднял вверх большой палец, а указательный палец вытянул и направил между глаз Хэммелу.