Только не дворецкий
Шрифт:
Вроде бы позже я снова что-то такое слышала. А, и вот еще что. Когда раздался треск, у меня отключился обогреватель. Наверное, что-то случилось с проводкой. Это ведь объясняет оба происшествия? Минут через десять обогреватель включился снова.
— Вы не помните, радио потом снова заработало?
— Не знаю. Я все очень плохо помню. Когда я засыпала, оно вроде бы опять работало.
— Весьма благодарен. Больше не буду вас задерживать.
— Хорошо, — спокойно ответила
Аллейн послал за Чейзом и принялся расспрашивать его о других слугах и о том, как было найдено тело. Расспросили и Эмили. Когда она ушла — охваченная благоговейным трепетом, но вполне довольная собой, — Аллейн вновь обратился к дворецкому.
— Чейз, — спросил он, — были ли у вашего хозяина какие-нибудь странные привычки?
— Да, сэр.
— В отношении радио?
— Прошу прощения, сэр. Я думал, вы имеете в виду его характер в целом.
— Что ж, а в целом?
— В целом, смею сказать, сэр, все его привычки были странными.
— Как долго вы тут проработали?
— Два месяца, сэр, и ухожу в конце недели.
— Вот как? И почему же?
Ответ Чейза был классической тирадой дворецкого.
— Некоторые вещи, — сказал он, — не потерпит ни один свободный человек. Например, то, как мистер Тонкс обращался с подчиненными.
— Ах вот как. Что, тоже одна из его странных привычек?
— По моему убеждению, сэр, он был безумен. Совершенно и безнадежно безумен.
— Так что насчет радио? Часто он в нем копался?
— Не знаю, сэр, не видел. Полагаю, в радиоприемниках он разбирался неплохо.
— А как он настраивал радио? Не было ли у него какого-нибудь особенного способа или манеры?
— Кажется, нет, сэр. Никогда не замечал, хоть и часто заходил в комнату, когда он сидел возле приемника. Так и вижу его сейчас как живого.
— Вот-вот, — подхватил Аллейн, — то, что нам нужно. Четкий зрительный образ. И как это выглядело? Вот так?
Аллейн метнулся через всю комнату и устроился в кресле Септимуса. Повернувшись к приемнику, он дотронулся правой рукой до ручки настройки.
— Вот так?
— Нет, — уверенно ответил Чейз, — совсем не так. Возьмитесь двумя руками.
— Ага! — Аллейн положил левую руку на регулятор громкости. — Теперь похоже?
— Да, сэр, — медленно протянул Чейз. — Но было что-то еще, чего я никак не могу припомнить. Что-то такое, что он всегда делал. В голове крутится. Ну, знаете, как это бывает, сэр, — никак не могу ухватить.
— Понимаю вас.
— Как-то это связано… с раздражением, — снова протянул Чейз.
— С раздражением? Он раздражался?
— Нет. Ничего не выйдет. Не могу вспомнить.
—
— У нас был выходной, сэр. Ведь сочельник же. Хозяйка вызвала меня вчера утром. Сказала, что мы все можем быть свободны после того, как в девять часов я отнесу мистеру Тонксу его грог. Ну мы и ушли, — просто добавил он.
— Когда?
— Остальные слуги ушли около девяти. Я ушел в десять минут десятого и вернулся где-то в одиннадцать двадцать. К этому времени вся прислуга была уже дома, и все давно спали. Я и сам сразу отправился в постель.
— Вы, конечно же, вошли с черного хода?
— Да, сэр. Мы уже обсуждали это между собой. Никто из нас не заметил ничего необычного.
— А в вашей части дома радио слышно?
— Нет, сэр.
— Что ж, — сказал Аллейн, отрываясь от своих записей, — это все, благодарю вас.
Но не успел Чейз выйти, как вошел Фокс.
— Простите, сэр, — сказал Фокс, — я только хочу заглянуть в «Радио таймс» — она тут лежала на столе.
Он склонился над газетой, послюнявил свой огромный палец и перевернул страницу.
— Вот оно, сэр! — внезапно вскрикнул Чейз. — Вот что я пытался вспомнить! Вот что он всегда делал!
— Что, что именно?
— Он облизывал пальцы, сэр. Такая у него была привычка, — ответил Чейз. — Вот что он делал всякий раз, усаживаясь перед радиоприемником. Я слышал, как мистер Хислоп рассказывал доктору, что его чуть ли не с ума сводила эта привычка хозяина постоянно облизывать пальцы.
— Понятно, — сказал Аллейн. — Минут через десять попросите мистера Хислопа оказать нам любезность и зайти сюда. На этом все, благодарю вас, Чейз.
— Что ж, сэр, — заметил Фокс, когда Чейз вышел, — если все вышло так, как я думаю, то дела обстоят не самым лучшим образом.
— Боже правый, Фокс, ну и замысловато же вы выражаетесь. О чем вы говорите?
— Если бакелитовые ручки подменили металлическими и через дырки пустили тонкий провод, то он мог получить удар и посильнее, если крутил ручки влажными пальцами.
— Именно. И он всегда крутил ручки обеими руками. Фокс!
— Да, сэр.
— Отправляйтесь-ка снова к Тонксам. Вы ведь не оставили их там совсем одних?
— Там Бейли, делает вид, что глаз не может оторвать от выключателей. Он обнаружил основной распределительный щиток под лестницей. Похоже, недавно там меняли пробку. А в шкафчике под щитком нашлись странные обрывки проводов, ну и тому подобное. Провода те же, при помощи которых подключены обогреватель и радио.