Только не дворецкий

Кристи Агата

Он поразмышлял минуту, пока мистер Паффет смотрел на него с таким видом, словно ждал, что ему непременно покажут очередной чудесный фокус.

— Можно обойти все дома, — продолжил его светлость, — и спросить или поискать. Но удивительно, как бесследно исчезают предметы и как мгновенно замолкают люди, если начинаешь задавать вопросы. Особенно дети. Вот что, Паффет, не исключено, что мой блудный сын все-таки прольет на это некоторый свет. Но позвольте провести допрос мне — тут нужен особый подход.

Есть один недостаток у отъезда из городского дома с десятью слугами в отдаленную деревушку. Когда вы втиснулись

в дом сами и втиснули туда трех детей, и незаменимого слугу, и столь же незаменимую и преданную служанку, то пространство и время оказываются почти полностью занятыми. Можно, забрав мужа к себе в комнату и разместив двух старших детей в его гардеробной, поместить еще одну особу — какую-нибудь мисс Кверк, — которую тебя попросили приютить; но невозможно бегать за этой особой целый день и следить, чтобы с ней ничего не стряслось. Особенно если ты пишешь романы, а сама только и мечтаешь от души подурачиться с любимым, но отвлекающим от работы мужем, без детей, книги, слуг и гостей. Гарриет Уимзи, сидя в гостиной, писала как одержимая, глядя одним глазом на страницу, а другим — на мастера Пола Уимзи, который сидел у окна и потрошил своего старого плюшевого кролика. Она напряженно прислушивалась, не кричит ли юный Роджер: он возился со щенком на газоне и это в любой момент могло кончиться бедой. Ее сознание было занято сюжетом, а подсознание — тем, что она на три месяца запаздывала с книгой. Если к ней и приходила смутная мысль о старшем сыне, то это были лишь раздумья, мешает ли он Бантеру в его делах или просто, как обычно, втихую замышляет какой-нибудь сюрприз поужаснее для своих родителей. Для себя он представлял опасность в последнюю очередь; у этого ребенка был редкий талант приземляться, как кошка, на все четыре лапы. Гарриет было совершенно не до мисс Кверк.

Мисс Кверк тем временем обыскала дровяной сарай, но он был пуст, и среди его содержимого она не нашла ничего подозрительнее топорика, пилы, клетки для кроликов, куска старого ковра и мокрого круглого следа среди опилок. Она не удивилась, что улики уничтожены; Бред он на редкость настойчиво стремился выйти из-за стола за завтраком, а его родители преспокойно позволили ему уйти. Питер также не потрудился обыскать участок; он сразу ушел из дома вместе с этим Паффетом, который, конечно, не мог настаивать на обыске. Питер с Гарриет самым явным образом старались замять расследование; они не хотели признавать последствия своих порочных педагогических заблуждений.

— Мама! Пойдем иглать со мной и с Бом-бомом!

— Сейчас, солнышко. Мне осталось закончить совсем чуть-чуть.

— Сейчас — это когда, мама?

— Очень скоро. Где-то через десять минут.

— Что такое десять минут, мама?

Гарриет отложила ручку. Как сознательный родитель, она не могла упустить такую возможность. Говорили, что четыре года — слишком рано, но дети бывают разные, и можно попробовать.

— Смотри, солнышко. Вот часы. Когда эта длинная стрелка доберется досюда, пройдет десять минут.

— Когда это добелется досюда?

— Да, солнышко. Посиди тихо совсем чуть-чуть, смотри на нее и скажи мне, когда она будет там.

Перерыв. Мисс Кверк к этому времени обыскала гараж, теплицу и сарай с генератором.

— Она не двигается, мама.

— Двигается, но только очень-очень медленно. Надо очень внимательно

на нее смотреть.

Мисс Кверк добралась до самого дома. Она вошла в заднюю дверь и прошла сквозь судомойню в коридор, в котором, помимо прочего, была дверь в обувной чулан. В этом убежище она нашла деревенскую девочку, чистившую пару не самых крупных ботинок.

— Ты не видела?.. — начала мисс Кверк. Тут взгляд ее упал на ботинки. — Это ботинки мастера Бредона?

— Да, мисс, — ответила девочка с напуганным видом, присущим молодым слугам, к которым вдруг обратились посторонние.

— Они очень грязные, — сказала мисс Кверк. Она вспомнила, что Бредон вышел к завтраку в чистых сандалиях. — Дай мне их на минутку.

Девочка оглянулась, ища помощи и совета, но Бантер и горничная, похоже, были далеко, и нельзя было отказать в просьбе леди, гостящей в доме. Мисс Кверк заполучила ботинки в свое распоряжение.

— Я сейчас верну их, — сказала она, кивнув, и пошла дальше. Свежая, сырая земля на ботинках Бредона и что-то, принесенное тайком в ведре, — чтобы сложить два и два, не нужно быть Питером Уимзи. Но Питер Уимзи отказывается искать в нужном месте. Мисс Кверк ему покажет.

Мисс Кверк пошла дальше по коридору и подошла к двери. В этот момент дверь открылась, и из-за нее показалось лицо Бредона, сильно испачканное. Увидев мисс Кверк, он скрылся, как кролик в норе.

— Ага! — сказала мисс Кверк. Она быстро толкнула дверь. Но даже шестилетний ребенок, обладая достаточным ростом и решительностью, может правильно воспользоваться засовом.

— Роджер, солнышко, не надо! Если трясти, они не будут идти быстрее. У бедных часов от этого только заболит животик. Ой, смотри, что натворил Пол со своим кроликом! Помоги ему собрать кусочки, милый, и тогда, вот увидишь, десять минут и пройдут.

Когда Питер вернулся из сада мистера Паффета, его жена и две трети потомства кувыркались на газоне с Бом-бомом. Его пригласили присоединиться, и он присоединился, но голова его была занята другим.

— Странное дело, — жалобно отметил он, — хотя моя шумная семья постоянно ездит на мне верхом, — что в данный момент было правдой, — нужной ее части никогда нет под рукой. Где эта чума Бредон?

— Я предпочла не уточнять.

Питер встал и пошел, со впившимся в его плечо, как пиявка, младшим сыном, искать Бантера, который всегда все знал.

— Мастер Бредон, милорд, в данный момент занят препирательствами с мисс Кверк через дверь котельной.

— Боже мой, Бантер! А кто из них внутри?

— Мастер Бредон, милорд.

— Уф! Я боялся, что нам придется проводить спасательную операцию. Сними с меня этого инкуба и верни его ее светлости.

Все посулы мисс Аверк были бессильны выманить Бредона из котельной. Она мгновенно обернулась на голос Питера.

— Питер! Заставьте ребенка выйти наружу. У него там эти персики, и я уверена, что ему будет плохо.

Лорд Питер приподнял свои и без того достаточно удивленные брови.

— Если ваши искусные попытки не удались, — сказал он, — то будет ли толк от моих жестоких угроз, как вы думаете? К тому же, даже если бы он s самом деле ел персики, разве следовало бы нам столь безапелляционно подавлять это естественное выражение его индивидуальности? И с чего вы вдруг вообразили, что мы храним персики в котельной?