Только не Эбигейл! (сборник "Горячий шоколад")
Шрифт:
струились, как ручейки, ноги все равно не
удержали бы ее в вертикальном положении!
Что делать? Макс Галлахер - ее начальник. От этого никуда не денешься. Как не
спрячешься и от боли, сжимающей
сердце, и тоски, которую выдавал ее взгляд. Нет никаких сил сейчас идти к нему в
кабинет и сидеть там как ни в чем не
бывало, записывая распоряжения.
Ее сумочка и портфель лежали в кресле, куда она бросила их, придя на работу.
Эбигейл
поддалась вдруг безумному порыву, какому, быть может, следовало поддаться
гораздо раньше. "Быстрее, - подстегнула она
себя, - пока ты не передумала".
В следующую минуту девушка уже вихрем мчалась мимо стойки Мейвис, надеясь,
что секретарша, говорившая по
телефону, не заметит ее. Эбигейл знала: если остановится - разрыдается. Она и не
остановилась, даже когда Мейвис
окликнула ее.
– Куда это ты мчишься с такой прытью, ласточка?
"Не знаю, - ответила себе Эбигейл.
– Я не знаю, куда бегу, да в конце концов
это и не имеет значения. Хуже, чем здесь,
не будет нигде".
Глава 5
Макс услышал стук в дверь и поднял голову. Он ожидал Эбигейл, но на пороге
стояла Мейвис - руки в боки, глаза горят.
Дурной знак.
– Я бы хотела поговорить, мистер Галлахер!
– Входите.
Он было поднялся, но секретарша стремительно и с такой непреклонной
решимостью подлетела к его столу, что едва не
опрокинула Макса обратно в кресло. Теперь он понял, почему ураганам присваивают
женские имена. Сегодня с его
сотрудницами определенно происходило нечто странное. И Эбигейл, и Мейвис вели
себя необычно. Может быть, он забыл о
каком-нибудь торжественном дне вроде Дня секретарш или чьего-то рождения?
– Вы ни о чем не хотите спросить меня насчет Эбигейл?
– задала вопрос Мейвис.
Макс ничего не понимал, словно она попросила коротко объяснить ей теорию
относительности.
– Спросить насчет Эбигейл? А что? С ней что-то случилось?
– Вопрос неверный.
– То есть это значит, что с ней ничего не случилось? Я только что был в ее
кабинете, чесал ей спину...
– Черт, не то.
–
Сегодня что, День секретарш?
– Вопрос неверный.
Секретарша явно пыталась натолкнуть его на какую-то мысль. Макс никогда не
был силен в играх, требующих
отгадывания, но вступать в пререкания с мисс Свон ему не хотелось, потому что
она была из тех женщин, которые в
критические дни при малейшем раздражении начинают
этом вся проблема?
– У Эбигейл какие-то женские проблемы?
– спросил он, все же втянувшись в игру
с гаданием.
– Она себя неважно
чувствует?
– Не то, не то, не то! Спросите меня об этом ее "приятеле".
– А что с этим ее приятелем?
– "Чертовски хороший вопрос, - добавил он про
себя.
– Давно хотел разузнать об этом
типе".
– Никакого приятеля нет!
– объявила Мейвис.
– В самом деле? Они расстались?
Секретарша не сводила с него пристального взгляда.
– Никакого приятеля никогда и не было, простофиля вы эдакий! А теперь
спросите меня, что произойдет, если вы будете
заставлять бедную девушку искать вам идеальную жену.
– Что произойдет?
– Она уйдет от вас!
– Сделав, этот выстрел ему прямо в сердце, Мейвис Свой
резко развернулась и решительно, так же
как вошла, зашагала прочь из кабинета, а на пороге, обернувшись, бросила: - И я
тоже.
Макс почувствовал себя так, словно ему срочно необходимо искусственное
дыхание. Это был бунт на корабле, но он
понятия не имел, чем мог его спровоцировать. Мейвис ворвалась, будто разъяренная
фурия, и это имело какое-то отношение
к приятелю Эбигейл, которого, как выяснилось, не существовало в природе.
В подобной ситуации вполне естественно пройти в кабинет Эбигейл и спросить,
как она себя чувствует. Быть может, он
смутил помощницу тем, что почесал ей спину? А если признаться честно, то в его
теле полыхал настоящий пожар, но Макс
не знал, что чувствовала при этом Эбигейл. Он вообще никогда не мог сказать о
мисс Гастингс ничего определенного.
Открыв дверь, Макс увидел, что ее нет в кабинете. Это казалось невероятным.
Эбигейл всегда была на месте. Он не мог
припомнить случая, чтобы девушка отсутствовала на рабочем месте, и понятия не
имел, что теперь делать. Вызывать
полицию - это, пожалуй, чересчур; будет совсем глупо, если она скоро вернется.
Вероятно, просто вышла в дамскую
комнату. Макс смутно припоминал, что в расстроенных чувствах женщины, кажется,
именно так и поступают.
Он стоял в ее кабинете и размышлял о загадочности женщин и об Эбигейл
Гастингс в частности. Ничего определенного в
голову не приходило, потому что в висках стучал один и тот же вопрос: "Значит,