Только одна ночь. Ошибка прокурора
Шрифт:
– Нет, спасибо, – улыбаются они. – У нас овчарка и кот дома…
«Что же делать?» – пытаюсь сообразить я. И с поразительной легкостью принимаю решение. Но тут же закусываю губу. Жила бы я в своем доме, не раздумывала бы ни минуты.
«Надя, можно вам позвонить?» – печатаю сообщение хозяйке квартиры.
«Да, конечно, Лара. А что случилось?» – тут же откликается она.
Звоню. Сбивчиво тараторю про собаку и чуть не плачу.
– Я не знаю, как быть! И оставить его не могу. И в квартиру принести без вашего согласия
– А что за щенок? – настороженно спрашивает Надежда. – Большой он?
– Нет. Йорк. Маленький, – выдыхаю я, прижимая грязную собаку к себе.
– Ой, господи, ну конечно можно! – смеется хозяйка квартиры. – Я думала, речь идет об алабае! У нас такой живет. Больше меня весит.
– Нет, этот маленький йорк! – причитаю я. – Спасибо вам! Спасибо!
– Лара, береги себя, – строго просит меня Надежда. – Ты почему одна в ночи по улицам бродишь? Быстро домой. Шанск хоть и спокойный город, но всякое может приключиться. И под ноги смотри, чтобы не споткнуться.
– Да. Спасибо. Хорошо, – улыбаюсь я и всю дорогу до дома думаю, как же мне везет на хороших людей.
Взять хотя бы Пашу. Никто его не просил, а он пошел провожать. Отличный парень! Очень отзывчивый!
Но Надежда права. Не стоит так поздно одной ходить.
– Все, пока, – улыбаюсь я Паше у своего подъезда. – В следующий раз пораньше начнем. Договорились?
– Да, – кивает он, но не уходит. – Может, тебе помочь собаку помыть?
– Сама справлюсь, – открываю дверь. – Завтра в девять будь в онлайне, – даю указание напоследок. Замечаю в глазах парня какой-то странный блеск, но принимаю его за готовность работать и учиться.
А дома первым делом мою собаку с шампунем и, завернув в полотенце, кладу на диван.
– Как бы мне тебя назвать, малыш? – спрашиваю, разглядывая мокрую мордочку и полные страха глаза-вишни. – Тебя тут не обидят, не бойся,– шепчу, гладя по шерстке.
И отвлекаюсь, заслышав трель сотового.
– Я сейчас, – опускаю собаку обратно на диван и хватаю трубку. – Да. Слушаю!
– Лара! – радостно восклицает Лера Морозова. – У нас хорошие новости. Сарычев сегодня вступил в должность. Завтра с утра запишись через Госуслуги к нему на прием.
– Ой, а как его зовут? Я не запомнила, – охаю виновато. И сама себя корю за оплошность. Люди помогают, стараются. А я… Мне что, записать было трудно?
– Сарычев Феликс Алексеевич, – диктует мне Лера. Мы еще пару минут говорим о погоде в Шанске, о продуктах на местном рынке и о врачах в женской консультации. – Если будут вопросы, звони, – предупреждает Лера на прощание.
Откидываю трубку на стол и с интересом смотрю на собаку, умудрившуюся вылезти из полотенца, и улыбаюсь. Маленький песик стоит посреди дивана и отряхивается. Аж по всей комнате брызги летят.
– Эй, прекрати! – шутливо грожу маленькому нахалу пальцем и подхватываю на руки. – А я знаю, как тебя назвать, – смеясь, глажу влажную шерстку.
–
Легкомысленное решение. Но наш районный прокурор никогда о нем не узнает.
Глава 6
Глава 6
Дорогие мои! Всех приветстввую в новой истории! Спасибо вам за интерес к книге и поддержку!
Всех люблю!
– Мне пора, – дергаюсь уходить. – Коньяк допили, у хозяйки глаза слипаются. Где там мой дом, Тима? И где чемодан? Я как неприкаянный, честное слово.
– Я не сплю, – подрывается с места Лера и что-то хлопочет на кухне. – Сейчас чай вам заварю. У меня хороший, целебный. Утром как огурчики оба будете. А то вас в местных чатах заклеймят позором.
– Почему сразу неприкаянный? – усмехается Тимофей. – Хочешь, на ночь у нас оставайся, бро. На первом этаже никто не живет.
– Да я лучше к себе. Ты мне тачку вызови, – мотаю головой. – Слухи и так пойдут. Но пусть хоть не с первого дня.
– Согласен, – коротко кивает Отмороженный Фей, придвигая айфон. Что-то набирает. Видимо, в приложении мне тачку вызывает.
– Адрес хоть какой? И вещи мои где? – поднимаюсь из-за стола и оглядываюсь по сторонам.
– Отлить – дальше по коридору, – бодро поясняет Морозов. – Вещи твои находятся по адресу Заречная, восемь, – бросает мне вслед.
– А квартира? – уточняю, открывая дверь в туалет.
– Лера, свари ему кофе. А то совсем без мозгов, – командует Тима.
«Квартира, блиин! В частном доме? Что-то я совсем с катушек слетел», – таращусь на свое отражение в зеркале. Волосы взлохмачены. Глаза по пять рублей. Рубашка чуть ли не до пупа расстегнута, галстук… Кстати, а где мой галстук?
Хорошо хоть в мундире в первый день не попер. Сейчас бы каждая зараза в городе знала, что новый прокурор любит прибухнуть. Потом объясняй, что я редко пью.
Брызгаю на лицо холодной водой, мокрыми руками зачесываю назад волосы и массирую ушные раковины. Это теща моя первая, Роза Равильевна, меня научила. Говорит, тонус повышает и концентрирует внимание.
Тру лицо, и вроде легчает.
Хоть башка не так раскалывается, и связно мыслить могу.
Квартира какая, твою мать! Вот ведь позорище!
Из кухни проникает аромат хорошего кофе, и я как крыс, ведомый дудочкой, иду на запах.
На столе уже накрыто все к чаю.
Тима со знанием дела помешивает заварку в пузатом прозрачном чайнике, а около моего места стоит маленькая белая чашечка с горячим напитком.
– То что надо! – прихлебываю я. – Очень вкусно, – поворачиваюсь к хозяйке, выкладывающей мясо и картошку в одноразовый судок.
– Слушай, Рыча, – вздыхает Морозов, наливая себе в чашку горячий чай. Принюхивается, не скрывая наслаждения. – Там иван-чай, липа, и мелисса. На все случаи жизни чаек.