Только одна ночь

Дэвис Кира

– Не вижу причины ее выкидывать.

– Правда? – Я встаю и беру томик с полки. – Это всего лишь книга, Роберт. Нет нужды быть сентиментальным по отношению к ней. – Я подхожу к камину. – Давай сожжем ее.

Очередной всплеск эмоций, но эти уже узнаваемы. Только глупый не разглядит гнев.

– Я не жгу книги.

– Бумага и картон. Вот и все. И мы же не все экземпляры сжигаем. Только этот, экземпляр твоей матери. Ну же, Роберт! Будь бойцом. Мы же на войне! А на войне бушуют пожары, разрушаются вещи, горят книги. – Я переношу книгу через решетку и держу над углями.

– Отдай мне эту чертову книгу!

– Твоя мать была побежденной.

Она и твой отец, они проиграли более способным оппонентам. Проиграли таким, как ты. Ты многому научился у этих людей, тех самых, что разрушили жизнь твоих родителей, которую они построили для себя, построили для тебя. А ты из всего этого вынес только одно – научился оправдывать зло.

Его движения настолько быстры, что я не успеваю понять, как он оказывается рядом со мной, оттаскивает меня от камина, бросает книгу в другой конец комнаты и так грубо прижимает меня к себе, что я начинаю задыхаться. Держа меня за спину, он второй рукой хватается за ворот моей блузки и тянет к себе, верхние пуговицы разлетаются во все стороны.

Впервые он напоминает мне Дейва.

– Все в порядке, – говорю я. – Я понимаю. Это война. На войне женщин насилуют.

Он тут же отпускает меня и отходит на три шага назад.

– Ты думаешь, я способен на это? Думаешь, я могу причинить тебе боль?

– О, Роберт, ты не просто сделал мне больно. Ты уничтожил Кейси Фитцджеральд. Дочки моих родителей больше не существует.

– Не глупи. Я помог тебе открыть свое истинное Я!

Я качаю головой:

– Всю свою жизнь я боялась быть отвергнутой, стать невидимой. Я думала, ты защищаешь меня от этого, – говорю я, слегка заикаясь. – Но теперь, смотрясь в зеркало, я вообще не вижу никакой женщины. Я вижу нечто могущественное, беспощадное, опасное существо, чьи действия и настроение зависят от того, в какую сторону подует ветер, от вибраций земли и притяжения луны. Я вижу существо без собственного разума! Поэтому я полагаю… я полагаю, существует несколько способов сделаться невидимой.

– Нет, этот выбор сделала ты, это твой выбор. Никто не принуждал тебя к этому.

– Я выбрала быть послушной. Быть ведомой. А теперь? – Я отхожу от него еще на шаг. – Я делаю другой выбор.

– Кейси… – начинает он, но его голос стихает. На этот раз он не знает, что сказать.

Я уже собрала те немногие вещи, которые у меня здесь были. Они дожидаются меня в машине. Осталось только взять сумочку и пальто, и то и другое лежит на диване. Я влезаю в пальто, аккуратно застегиваю каждую пуговицу. Я знаю, что если делать это медленно, то все будет правильно, и я не запутаюсь в петлях. Он не заметит, как меня трясет. Если сосредоточиться на этом занятии, то можно скрыть боль под маской лжи.

– У тебя тоже есть выбор, – говорю я. – Ты можешь растоптать меня, как растоптал Тома и Дейва. Это будет очень легко. На этот раз тебе даже не придется лгать. Надо будет просто пролить свет на мое недавнее прошлое, дать им понять, что демон, который прикрывал мне спину, больше не защищает меня. Бросить меня волкам. Превратить меня в побежденную сторону.

– Я никогда не сделаю этого, Кейси.

– Нет? – Мой голос начинает заметно дрожать. Я подхожу к нему, теперь нас разделяет не больше фута. Я поднимаю ладонь и глажу его по щеке. – Ты всегда знал, как управлять мной, – шепчу я. – Но и я изучила тебя, Роберт. Мне известна твоя природа. Это природа хищника.

Я разворачиваюсь и ухожу.

Больше нечего сказать. Меня не должно здесь быть. Я больше не желаю устанавливать правила на нашем пути. Не хочу обрушивать свои волны на врагов. Я хочу сделать другой выбор.

Я хочу жить как женщина, а не как океан.

Глава 12

Я как-то переживаю эту ночь, в своем доме, одна… но боже, как же это трудно! Я хочу помочь Дейву. Я даже хочу помочь Тому. Но я не знаю, что могу для них сделать. И уж конечно, не ночью. Но если Роберт чему-то и научил меня, так это тому, что в трудные моменты помогать надо в первую очередь самой себе. Однако теперь я считаю, что помощь себе заключается в том, чтобы стать лучше, и не через силу и власть, а через восстановление своей человечности.

И эта боль… она у меня в груди, в сердце, она терзает меня и не дает заснуть до самого утра. Я потеряла что-то особенное, что-то жизненно важное. Я потеряла луну.

И вот настало утро, я сижу на работе и смотрю на своих сослуживцев новыми глазами. Я замечаю, что Барбара держится более отстраненно, чем в прошлом, чем всего месяц назад. Она не пытается сплетничать со мной, не закатывает глаза, когда кто-то из коллег говорит глупости, по крайней мере в моем присутствии. Я всегда считала, что Барбара ведет себя слишком фамильярно, но теперь я скучаю по ее непринужденным манерам. Может, она начала проявлять ко мне больше уважения… а может, просто боится.

Другие люди в офисе ведут себя так же. Все крайне вежливы; некоторые изо всех сил стараются потрафить мне. Не успеваю я попросить отчет, как он уже лежит у меня на столе. Роберт гордился бы мной. Я заставила страх работать на меня.

Мы очень редко уважаем людей, которые эту власть на нас практикуют.

Слова Симоны. Но если поверить в них, если действительно купиться на всю ее философию по данному вопросу, то придется принять тот факт, что я представляю статус-кво, норму. Придется принять, что, невзирая на влияние Роберта, я не являюсь исключением из правил.

Я сижу за рабочим столом, просматриваю почту. Один из консультантов сообщает, что в этом месяце они собираются сделать предложение трем новым компаниям; другой докладывает о коэффициенте удержания имеющихся клиентов. Все письма четкие, аккуратные. Но о чем говорят в тех кабинетах, в которых пишутся эти письма? Что болтают о женщине, которую в этих посланиях называют «мисс Фитцджеральд»?

…когда у кого-то есть власть над нами, мы из кожи вон лезем, чтобы заметить их недостатки. И преувеличиваем их в нашем воображении и сплетнях.

Да ладно, можно подумать, тут требуется особое преувеличение!

Она подцепила его в Вегасе, когда играла в блек-джек, попивая виски в платье откровеннее некуда. Она пошла в его номер, где он размазал виски по ее коже, а потом слизывал его. Она называла его мистером Дейдом.

И все это в то время, когда ее возлюбленный – они шесть лет встречались! – ждал ее дома. Доверял ей, хвастался ее скромностью.

Нет, никакого преувеличения тут не требуется. Правда затмит любые выдумки. В кабинет входит Барбара, вежливо докладывает о доставке посылки. Незарегистрированная прибыль и убытки клиента, который не рискует отправлять все это в электронном виде по не защищенному от разбойников Дикому Западу киберпространства.