Только про девчонок
Шрифт:
Илья Иванович предложил:
— Давайте начнем со второго вопроса.
— Слово предоставляется нашему бригадиру, — объявил Сажнев.
Илья Иванович поднялся из-за стола. Корреспондент нацелился на него кинокамерой.
— Ребята! — Илья Иванович поднял над головой газету со статьей про кочкинский пожар. — Все читали эту статью?
— Все.
— Так вот, я пришел сегодня к вам, чтобы сказать от имени коммунистов, руководства колхоза и себя лично большое спасибо. О ваших делах узнал весь район, а на днях узнает вся область. Ребят, отличившихся на сенокосе,
Корреспондент снял Илью Ивановича, потом повел глазом шуршащей кинокамеры по всему залу.
Илья Иванович рассказывал о желтом урагане, о Ванятке, а корреспондент все снимал. Ванятка покраснел и отвернулся, когда и на него нацелился глаз кинокамеры. Лешка дернул его за рукав, сердито шепнул:
— Чего ты ломаешься? Тебя снимают, а ты сиди, будто не видишь.
— По шее хочешь схлопотать? — спросил Ванятка.
Натка толкнула Ванятку в спину.
— Вызывают тебя, слышишь?
— Бугаев, прошу к столу! — крикнула учительница.
Ванятка неуклюже выбрался из ряда, подошел к столу. Он не знал, куда деть руки, прятал их то за спину, то пытался засунуть в карманы.
— За смелый поступок при спасении колхозного имущества правление колхоза награждает тебя ценным подарком, — сказал Илья Иванович и, пожав Ванятке руку, вручил большую картонную коробку.
Ванятка так смутился, что забыл даже сказать «спасибо», все таращил глаза на корреспондента, который, припав на одно колено, снимал Ваняткины руки, держащие коробку. Учительница захлопала в ладоши, и весь зал захлопал. Ванятка почти бегом пустился на свое место.
— Что там? — спросил Алешка, кивнув на коробку.
— Откуда я знаю? — ответил Ванятка.
— Лешка! — Ната толкнула в спину уже Лешку. — Тебя вызывают. Глухие, что ли?
Лешка, недоумевая, громко спросил:
— Меня? А за что меня?
Все засмеялись — уж больно смешно получилось у Лешки: «А за что меня?» Сказал так, будто его хотят наказать.
— Выходи, Сапожников!
Лешка вышел. Взял коробку поменьше Ваняткиной и, не отходя от стола, раскрыл. В ней лежал комплект деталей транзисторного приемника.
Корреспондент снимал, а Лешка чесал затылок: не знал, что делать с подарком. Не приходилось ему собирать транзисторы. Но, как говорят, дареному коню в зубы не заглядывают. Он сказал «спасибо» и сел к Ванятке.
То, что Лешка увидел в Ваняткиной коробке, было такой ценностью, что этого не стоили ни приемник, ни набор автоматических ручек, которые получила Натка, ни шоколадные конфеты, полученные Шуркой… В коробке лежали новенькие ласты, маска и пистолет для подводной охоты.
Илья Иванович вслух пожалел о том, что начал собрание с награждения. Ребят было не унять. Ваняткина награда пошла по рукам. То в одном месте, то в другом слышалось: «А что это? А зачем?» Больших трудов стоило угомонить ребят, чтобы перейти к самому важному вопросу — хлебоуборке.
Хлебоуборка началась. Братья Аржановы разделились. Федор сел на комбайн, а Степан остался на тракторе. Как и в прошлом году, один из них будет обмолачивать хлеб, а другой
Хлеба в этом году много. Хороший хлеб. Поэтому на уборке всем найдется дело.
Комсомольское собрание принесло Ванятке еще одну неожиданность: Илья Иванович назначил его школьным звеньевым. Может быть, и не согласился бы он на звеньевого, если бы не выскочила со своим языком Натка.
— Я предлагаю сделать два звена: одно — из мальчишек, другое — из девчонок!
— Не вижу нужды в таком разделении, — возразил Илья Иванович.
Как галки, загалдели девчонки:
— Мы свое звено сделаем!
— Не нужны нам мальчишки!
— Мы их на соревнование вызываем!
Илья Иванович сдался.
— Если так, то выбирайте себе звеньевого.
— Натку выбираем!
— Ты когда, Натка, в город уедешь?
— В конце августа…
— Хорошо, ребята. Вы будете работать до половины августа. А после к школе начнете готовиться…
Только дома, обдумав все, Ванятка пожалел, что согласился. Конечно, это здорово — быть звеньевым. Но… как же Громок с золотыми подсвечниками? Терпеть до половины августа? И это когда в руках полное подводное снаряжение?
У Наты другие заботы. Тоже не подумала, выскочила со своим предложением… С чертом ничего не ясно. И травы еще не собраны.
Бабушка ее успокаивает:
— Я помогу. Соберу и насушу.
— Мне самой хотелось. Узнать, какие они, травы.
— Завтра вы еще не начнете работать, сходим.
— И я с вами, — сказала Шура.
— Разве можно козе без хвоста быть? — улыбнулась бабушка и спросила: — Что ж ты змея-то своего не делаешь? Хвалилась: я, я!
— Сделаю, — сказала Шурка, спохватившись: — Я совсем про него забыла. — Тут же достала из портфеля старую «Пионерскую правду» и стала изучать нарисованные там образцы змеев.
ВОТ ОН, ВОР!
Лешка Сапожников прямо-таки проглотил тетрадь с Наткиными записями. Прочел раз, снова принялся, а потом решил переписать в свою тетрадь самое интересное:
«Светлячок… Этого паучка знает каждый из нас. Поздним темным вечером мы видим в траве зеленые фонарики. Мы ловим их, смотрим на них и удивляемся — живые фонарики! Удивляемся и не подозреваем, что светлячки есть еще более удивительные. В тропиках, например, есть такие светлячки, что если их несколько штук бросить в стеклянную посудину, то они будут так светить, что можно будет читать книгу…».
На этом месте Лешка задумался: «И почему так несправедливо получается? Самое интересное живет не у нас. Лучше бы наши светлячки поселились в Южной Америке, а ихние — у нас. Тогда бы можно было набрать этих светлячков, посадить их в четверть с длинным горлом — и получилась бы мировая лампа! Тогда запросто опускайся с ней на дно Громка и ищи золотые подсвечники даже ночью…»