Только про девчонок
Шрифт:
Пока Лешка спускался, Натка смотала леску и взяла под стражу незадачливого соседа. Ванятка кашлял.
Пришлось сдаваться на милость победителей. Пришлось карабкаться на осокорь, доставать Наткино платье.
Ванятка понимал, что Лешка может подумать о нем, как о трусе. Чего доброго, еще и наболтает лишнего ребятам.
Ему было неловко перед Лешкой, и потому он стал объяснять:
— Были б это мальчишки. Слез бы, надавал по шее и порядок. А их тронь… Разговоры потом, жалобы.
ШАГАЮЩАЯ ЗВЕЗДА
Спать
Шурка порывалась поговорить, но Натка толкала ее локтем в бок: мол, тише.
Из раскрытых окон клуба доносились звуки какого-то военного кинофильма: приглушенные голоса, песня под гитару, потом длинные крики «ур-ра» и частая пулеметная стрельба.
В займище была своя жизнь: кричали дикие утки на озерах, то и дело прорывался истеричный хохот филинов.
— Спутник, — тихо сказала Натка.
— Где? — вскочила Шурка. Она никогда не видела летящих спутников. Когда-то, говорят, объясняли по радио, чтобы люди смотрели. Тогда она была маленькой. А теперь про спутники пишут в газетах и говорят по радио совсем мало.
— Сейчас к полярной подлетит.
— Вижу! — вскрикнула Шурка.
Спутник не летел, яркой звездой шагал по широкому темному небу. Каждый шаг его отмечался едва заметным затуханием. Вспыхнет и снова погаснет. Вспыхнет и погаснет.
Спутник уже скрылся из виду, а Шурка все стояла на коленях, глядела на звезды.
— Ложись, — сказала Натка.
Укладываясь, Шурка спросила:
— Ты видела космонавтов?
— Видела. Титова. На Мамаевом кургане.
— Счастливая ты, Натка, — по-маминому позавидовала Шура. — А я только в кино их видала.
— Вот поедешь к Лиде — и ты многое увидишь, — успокоила ее старшая сестра. — Спи.
— Не хочется… Ты мне дашь из твоего ружья стрельнуть? — неожиданно перевела разговор Шурка.
— Как научишься плавать под водой — тогда.
— Ладно, — согласилась Шурка, и опять неожиданно:
— Нат, давай будем все лето вместе.
— Давай.
— Чтоб все дела без мальчишек.
— И на черта охотиться без мальчишек?
— Все сами.
— А не струсишь?
— Нет.
— Я согласна. Спи.
Проснулись девчонки очень рано. Разбудил их горластый петух Граммофон. Натка с непривычки даже испугалась, когда он загорланил в своем курятнике. А Шурка повернулась на другой бок и снова засопела. К Натке сон больше не приходил, ей стало скучно лежать, и она растолкала сестру.
— Надо Степке наловить
— Пойдем сейчас, пока роса, — предложила Шурка. — Они по росе плохо прыгают. А где Степка?
— Клетка висит над бабушкиной кроватью. Возьмем ее, если бабушка не спит.
Шурка спустилась со стога по лестнице. Зябко ступая босыми ногами по мокрой от росы лебеде, зашла в палисадник и приткнулась одним глазом к щели в закрытых на ночь ставнях… Оторвалась, выскочила из палисадника и, сдерживая смех, побежала к стогу.
— Натка, — громким шепотом позвала сестру. — Скорей! Погляди на чудеса в решете.
Натка зашуршала сеном, подняла голову.
— На что поглядеть?
Шурка, таинственно махая рукой, звала ее спуститься вниз… Заглянув через щель в комнату, Натка задрожала от смеха. Бабушка Домашка, нарядившись в ласты и в маску, в длинной ночной рубашке выхаживала перед большим зеркалом и смеялась. Сидевший в клетке скворец внимательно разглядывал бабушку, а когда она близко подошла к нему, сказал:
— Здравствуй.
Бабушка испуганно повернулась. Никого. Подумав, что это ей показалось, снова прошлась перед зеркалом, выделывая ногами кренделя.
— Как поживаешь? — спросил скворец.
И тут бабушка, громко шлепая ластами, выскочила в сени и там, загремев ведрами, упала. Внучки побежали в сени, помогли ей подняться.
— Господи. Это вы, значит? — успокоившись, спросила она. — Вот шутоломные.
Девчонки сели на пол со смеху.
— Это не мы.
— Как же, я слыхала.
— Это Степка наш.
— Степка. Что еще за Степка?
— Ну, скворец, — объяснила Шурка и вынесла клетку.
— Здравствуй, — сказала Натка, ткнувшись носом в клетку.
Скворец спросил:
— Как поживаешь?
— Господи, — всплеснула руками бабушка. — Говорит ведь! Что ж вы мне ничего не сказали? А вдруг ночью бы это «здравствуй — пожалуйста». Я одна в хате… Разрыв сердца — и было бы вам «как поживаешь».
Бабушка Домашка сбросила с ног ласты, сняла маску, спросила:
— Вы мне дадите их на денек? Меня Селезневы на свадьбу пригласили. Лиза выходит замуж. Наряжаться там будут… Я бы сплясала в этих туфлях…
— Дадим, — согласились внучки и унесли Степку завтракать.
КОНФЕТЫ «ВАСИЛЬКИ»
К вечеру приехала с сенокоса мама. Обветренная, загоревшая, она была похожа на цыганку. Только синие глаза были ее, мамины. Натка прижалась к ней.
— Мама, я по тебе наскучала.