Только с тобой
Шрифт:
Она отшатнулась, спотыкаясь назад, пока не врезалась в кресло позади нее.
– Он накачал меня седативными, - продолжал я, вспоминая. Тонкие иглы уколов. Холодный стол. Стыд, когда он тыкал и щупал ту часть моего тела, что заставляла дрожать от отвращения.
– Он осмотрел меня. Затем солгал.
– И как я могла это знать?
– прошептала она, ее глаза выделялись ярко-голубым цветом на бледном лице.
– Ты знала, - решительно
– Я помню твое лицо потом, когда ты сообщила, Хью больше придет. Ты едва могла смотреть на меня, но я видел все в твоих глазах.
Я посмотрел на Еву. Она плакала, крепко обхватив себя руками. Мои глаза защипало, но она плакала вместо меня.
– Неужели ты думала, Крис уйдет от тебя?
– я задавался вопросом вслух.
– Думала, ваша новая семья не выдержит? В течение многих лет я думал, что ты сказала ему, так как слышал упоминание доктора Лукаса, но Крис не знал. Скажи мне причину, по которой жена утаивает от мужа подобное.
Моя мама не говорила, только качала головой снова и снова, будто это молчание - отказ говорить вовсе.
Кулак ударил по столу, поверхность задребезжала.
– Скажите хоть что-нибудь!
– Ты не прав. Не прав. Все выдумал. Ты не ...
– она снова покачала головой.
– Все произошло не так. Ты запутался ...
Ева смотрела на спину матери с видимой яростью. Сжала рот и челюсть от отвращения. Меня тяготило, что я позволил нести это бремя вместо себя. Пора кончать. Больше мне этого не нужно. Я не хочу.
Нечто подобное я сделала ради нее, с Натаном. Предпринятые мной действия изгнали тени из ее глаз. Теперь они жили во мне. Слишком долго они преследовали ее.
Моя грудь расширилась от глубокого и медленного вдоха. Когда я выдохнул, вся злость и отвращение ушли. Я замер на долгий момент, поглощая головокружительную легкость. В груди было горе, глубокая тоска, что сжигала изнутри. Осознание, страшное признание. Груз надежды, что в один прекрасный день мама полюбит меня достаточно, чтобы принять истину, стал меньше.
Эта надежда просто напросто умерла.
Я откашлялся.
– Давай закончим. Я не стану встречаться с Коринн. И я не буду извиняться за правду. С этим покончено.
Моя мать не двигалась долгие секунды.
Потом она отвернулась и без слов направилась к двери. Еще мгновение, и она ушла, затерявшись по другую сторону матового стекла.
Я посмотрел на Еву. Она направилась ко мне, и я пошел к ней навстречу, огибая стол. Она обняла меня так крепко, что я едва мог дышать.
Но мне не нужен воздух. У меня есть она.
ГЛАВА 13
Поправив узел галстука Гидеона, я спросила:
– Уверен, что в порядке?
Он поймал меня за запястья
Знакомая собственническая хватка, словно условный рефлекс. Меня пригвоздило. Мое внимание сосредоточилось на нем, его - на мне. На нас. Мое дыхание участилось.
– Прекрати спрашивать,- голос мягкий.
– Я в порядке.
– Когда женщина говорит, что она в порядке, то это значит, что с ней все что угодно, но только не порядок.
– Я не женщина.
– Мда.
Намек на улыбку смягчил его губы.
– И когда мужчина говорит, что он в порядке, значит так и есть, - он прижался к моему лбу твердым и быстрым поцелуем.
В своих сшитых на заказ брюках, Гидеон был безупречен . Затем он пошел к ящику с запонками и занялся выбор подходящей пары для своей белой рубашки. На нем были черные носки, но ботинки и пиджак все еще ждали своей очереди, чтобы украсить его тело.
Меня дико возбуждало одно лишь только наблюдение за ним, не одетым до конца. То была интимная близость, доступная лишь мне. И я ее лелеяла.
Я вспомнила о том, что сказал доктор Петерсен. Вероятно, мне следует провести несколько ночей отдельно от мужа. Не навсегда, лишь на данный момент. Тем не менее, меня поддерживали эти мельчайшие драгоценные мгновения.
– Мужчина. А как насчет моего мужчины?
– возразила я, прилагая все усилия, чтобы не отвлечься от его сексуальности. Проблема была в отдаленности. Он не сосредоточен на мне, к чему я уже привыкла. Его мысли витали где-то еще, и меня беспокоило, что то место было слишком темным, чтобы быть там одному.
– Меня волнует только один.
– Ангел. Ты просила меня поговорить с матерью несколько месяцев к ряду. Я сделал это. Все кончено и уже позади.
– И все же, ты что-то чувствуешь? Это, должно быть, больно, Гидеон. Пожалуйста, не скрывай от меня, если все так.
Его пальцы барабанили по верхней части встроенного комода, а взгляд по-прежнему был сосредоточен на проклятых запонках.
– Больно. Довольна? Но я знал, что так будет. Вот почему я тянул с разговором. Но так даже лучше. Я чувствую... черт. Все улажено.
Я поджала губы. Потому что хотела, чтобы он смотрел на меня, когда говорил подобные вещи. Я развязала халат, и позволила шелку соскользнуть с моих плеч. Отвернувшись, чтобы повесить его на двери шкафа, переступила через Счастливчика, расположившегося прямо на середине комнаты. Я выгнула спину, когда потянулась за крюком, давая Гидеону возможность полюбоваться его любимой попкой.
Как и ожидалось от моего мужа, он подарил мне новый наряд для торжественного случая, великолепное серое платье с вышитым бисером лифом и слегка слоистой прозрачной юбкой, которая словно дымка дрейфовала во время движения.