Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски
Шрифт:
Дурацкое включение иного при представлении людей шариками дало в осложненном варианте анекдота Тм J2031.1 из Швейцарии (по А. Кристенсену, Мудрые деяния , с. 182) «чертову дюжину»: Двенадцать человек, которые не могут досчитаться одного из своих, по совету постороннего считаются при помощи шариков: каждый кладет по шарику, но посторонний тоже, так что на этот раз получается не 11, а 13: они решают, что тут замешан нечистый.
Набоков о футбольном вратаре, последнем и первом в команде из 11 игроков:
Как иной рождается гусаром, так я родился голкипером. В России и вообще на континенте, особенно в Италии и в Испании, доблестное искусство вратаря искони окружено ореолом особого романтизма. В его одинокости и независимости есть что-то байроническое. На знаменитого голкипера, идущего по улице, глазеют дети и девушки. Он соперничает с матадором и с гонщиком в загадочном обаянии. Он носит собственную форму: его вольного образца светер, фуражка, толсто-забинтованные колени, перчатки, торчащие из заднего кармана трусиков, резко отделяют его от десяти остальных одинаково полосатых членов команды. Он белая ворона, он железная маска, он последний защитник.
( Другие берега , 12.3). Оборотная сторона тяги к иному как единственно своему у Набокова — отвращение
115
Приведено в г721.
«Святой — это прежде всего „ не“» Флоренского (так о святом уже Розанов в статье Русское церковное воспитание—) значит, что святость вид инакости, ср. «das Ganz andere», священное по Рудольфу Отто. От инакости святого его связь с красным цветом и с ростом (см. Святость 1 Топорова, с. 441 слл.) — как у дурака, и между ними юродивый, «святой дурак»; к «эксцентричности» юродивого см. Сыркин, Спуст. возн. , 3. А «система из людей и бога», 8 (Арриан. Беседы Эпиктета , 1.9.4). соответствует русской формуле мир да Бог.«выражающей идею высшего согласия, гармонии, равновесия, блага (характерно, что с этой формулой, между прочим, обращаются с поздравлением к новобрачным)» — Топоров, Мир и воля , с. 44. Перед Богом все равны,друзья и враги, свои и чужие, я и другие: Друг по/обо друге,а Бог по/обо всех.т. е. печется, или Всяк за своих сто'uт, а один Бог за всехили Всяк про себя, а Господь про всех( ПРН , с. 39, 35 и 610).
Мену типа числом я определяю меной точки зрения считающего на предмет счета (о «точках зрения» см. Поэтику комп . Б. Успенского и В. Федоров. Поэт. реальн .). Правда, сказочник легко перемежает точки зрения на число, но не в таких включениях и исключениях дело. Еще раз обратимся к началу сказки про Заморышка: «„Поди-ка по деревне, собери с каждогодвора по яичку и посади на теяйца клушкуЙЙЙ“ Старик воротился в деревню; в ихнейдеревне был сорок одиндвор» — это точка зрения постороннего; «вот он обошел все дворы, собрал с каждогопо яичку» — а это старика — «и посадил клушку на сорок однояйцо. Прошло две недели, смотрит старик, смотрит и старуха. — а из техяичек народились мальчики» — посторонний: « сороккрепких, здоровеньких, а одинне удался — хил да слаб! Стал старик давать мальчикам имена: всемдал, а последнемуне достало имени.ЙЙЙ» — старик. Здесь сосуществуют две точки зрения и нет мены типа, круглое для постороннего число 41 лишь названо со стороны, раньше чем онодля самого старика с его круглым 40 успело сложиться. Единственная мена типа в сказке происходит дальше, когда Заморышек впервые сам входит в число, попарно соотнося «всех нас» с морскими конями. Попарное соотнесение это простейший счет. Первоначально считатьэто с-равнивать четами,попарно, ср. сочетать, а нечетныйэто неидущий в с-чет — СРНГ 21. с. 207. Включение-невключение в счет по Томасу Манну. Иосиф и его братья , 4.7, гл. Их семьдесят . Детские считалки, исключающие последнего.
К обороту за тридевять земельсм. О. Кузнецова в Неизв. изв ., с. 58–62. Усиленное утроением круглое число тридевять— ср. `i в Илиаде. 16.785, или латышское trejdevini«трижды девять», т. е. «очень много». — часто встречается в заговорах, например Великор, закл., 14 (в закрепке). 28 (вместе с круглыми 12 и 70) и 43. Сюда же тридевя(т) из новгородской берестяной грамоты 715, см. А. Зализняк. Загов. текст. Дальнейшее усиление: Запру я этот наговор тридевяти-треми замками, тридевяти-треми ключами— ( Великор. закл ., 211) — это 9x3x3 показывает, что устойчиво круглое 9 и само есть трижды три, а счет девятками, давший поверье про девятый вал(об этом выражении см. Б. Богородский в СРЛ-80 , с. 112— 20), происходит от архаичного счета тройками, давшего тре-волнениепо образцу греческого 'i. А неназванное место за тридевятый землями, куда заехал Заморышек и его братья и где живет злая баба-яга, это иное тридесятоецарство, ср. в другой сказке ( НРС, 139) —заехализа тридевять земель в тридесятое царство, в иншеегосударство—или в заговоре ( Великор. закл ., 120) — отгони злую лихоманку за тридевять земель, в тридесятое пустоецарствоЙЙЙ. За круглым 27, утроенной девяткой, здесь следует сверхполное 30, утроенная десятка. Нашелся считатель, который избавился от скачка через две единицы, заменив таблицу умножения бухгалтерскими счетами: тридевятьпо Б. Виленчику в РР, 1981. № 4, с. 157 сл… обозначает 3 десятка да 9 единиц, итого 39, а тридесять— 3 десятка да 10 единиц, итого 40. Несмотря на одобрительный отзыв И. Добродомова (там же, с. 158), эта «новая теория» — у нее, кстати, есть старый предшественник Бестужев-Марлинский: «Так не хочешь ли, братец любезный, чтоб я — отдал мою дочь за человека, у которого нет тридевятиснопов для брачной постелиЙЙЙ» с примечанием «Постель стлалась на тридцати девятиснопах разного житаЙЙЙ» ( Роман и Ольга . 1) — служит примером того, как не надо толковать фольклорные числа.
Но вот другой случай неточности. В пушкинской Сказке о царе СалтанеЙЙЙ число богатырей 33, заметил Левон Абрамян ( Подступы , с. 169), оказывается четным: все равны, как на подбор: идут витязи четами,| и блистая сединами| дядька впереди идет; старый дядька Черномор| с ними из моря выходит| и попарноих выводит,будто пересчитывая. Четность 33 богатырей скорее недосмотр Пушкина чем неподчинение фольклорного числа здравому смыслу. Для Царя Салтана Пушкин использовал кратко записанную им народную сказку про то, как младшая из трех сестер похвалилась, что с первого года родит 33 сына — усиленное круглое число, в котором проглядывает сверхполное 11: царь женился на ней, и «после девяти месяцев царица благополучно разрешилась 33 мальчиками, а 34-й уродился чудом — ножки по колено серебряные, ручки по локотки золотые, во лбу звезда, в заволоке» (на затылке? на груди?) «месяц». А дальше у чудесного, иного царевича 30 братьев, не 33: «из моря выходит 30 отроков точь-в-точь равны и голосом и волосом и лицом и ростом», «вышли 30 юношей и с ними старик» (отсюда тридцать витязей прекрасных и с ними дядька их морской во вступлении Руслана и Людмилы). Вполне возможно, юноши выходят четами,а сказка учитываетэто, отказывается на ходу от нечетного числа, как ради инакости Василисы Премудрой. 13-ой в НРС , 222.— от задачи на узнание.
Кириллов из Бесов сказал «Если нет Бога, то я бог», но у Пастернака тринадцатилетний гимназист приходит к тому же заключению из противоположной посылки: «ЙЙЙБог, конечно, есть. Но если он есть, то он — это я.ЙЙЙ» — Доктор Живаго (1.1.8. здесь же про гимназиста: «Он был странный мальчик. В состоянии возбуждения он громко разговаривал с собой.»); это связано контрапозицией с выводом Заратустры-Ницше (2. гл. На блаженных островах ) «Но я хочу совсем открыть вам свое сердце, друзья мои: если бысуществовали боги, как удержался бы я, чтобы не быть богом! Следовательно,нет богов.» — но дальше (4, гл. В отставке ) он же «Лучше совсем без Бога, лучше на собственный страх устраивать судьбу, лучше быть безумцем, лучше самому быть Богом!» и ему в ответ: «Какой-нибудь Бог в тебе обратил тебя к твоему безбожию.» [116] Во всех случаях подразумевается собственная исключительность, инакость. А у Хармса в Комедии города Петербурга твердит «Бог — это я!», «Бог — это я». «Я Бог». «Я Бог но с топором!!». «Бог это я» персонаж с выразительной фамилией Обернибесов.ср. заглавие Бесы . Но мусульманский мистик аль-Хапладж тоже сказал «Я есмь Истина», т. е. Аллах, и его казнили как еретика. (V1: К Заратустре Ницше.)
116
Перевод Ю. Антоновского.
Чтобы самому попасть в счет, каждому считающему дураку нужен другойсчитающий, а всем вместе нужен иной,ср. пословицы Друг по/обо друге, а Бог по/ обо всех. Бог не как свой брат,скорее поможет,но и Бог не свой брат, не увернешься; Человек так, а Бог инак/ даБог не так( ПРН , с. 35–37 и 39). Этот образ иного для всех нас, благодаря кому мне удается включить во всех себя-иного, принадлежит естественной, неофициальной религии фольклора, которую исповедовать призван толкователь. Герменевтика не может не быть религиозной, говорят мне: да, но какая это религиозность? Достоинства всякой учрежденной религии измеряются для меня как толкователя тем, насколько несвоевольно и бескорыстно, насколько представительно ее писания развертывают скрытую в языке и фольклоре неписаную вселенскую религию. А всё прочее — сектантство.
«Если нет Бога, то я бог», говорит Кириллов (3.6.2), а его сосед Шатов убежден, что «синтетическая личность всего народа», или (русский) мировой человек, и есть Бог (2.1.7). К ответу «Никто» на свой вопрос «Кто Бог?» Кириллов применил правило «Если никто другой, то я сам» и покончил с собой, а Шатов применил к тому же ответу правило «Если никто в отдельности, то все как один», и его убили ради будущего общечеловека. А наш анекдот говорит, что если никто из своих, то чужой; это третий вид более общего правила «Если (и только если) никто, то иной». Бог не (как) свой брат— ( ПРН , с. 36 и 39). «ЙЙЙнельзя о боге сказать „свой“ ЙЙЙ»— О. Трубачев, Этноген. культ, слав . (с. 176), бог иной, но не я сам, ни даже мировой человек, все как один. Бог тот иной, кто дарует иному — мировому человеку или мне самому — другость. Ср. «Ведь Бог та сила, которая из половинного человека делает цельного.» в Коперн. пер. грамм , (с. 389) Розенштока-Хюсси. На тему «кто» см. Ян Гонда. Местоим. ка,и В. Топоров. Indo-Iran., 2, и Индоевр. загов . (3.1), с. 25–53; против Шатова — заметка Розанова О «народо»-божии ; мифотворчески о Кириллове и Шатове Вяч. Иванов, Достоевский и роман-трагедия, экскурс ( ИСС 4, с. 443 сл.). Целое из К частей можно по-индийски или по-шатовски посчитать за К + 1 — ое, но девятым людямзнание того, что их десятеро, не помогло сосчитаться самим, без одиннадцатого. Способ включить каждого в число, подсчитав ямки от своих носов на песке или коровьей лепешке в варианте Тм j2031.1, где будто пародируется дописьмен-ный ближневосточный счет оттиснутыми на глине особыми фишками согласно Денизе Шмандт-Бессера ( Прежде письма ), этот способ удостовериться, что «и я такой же человек», у глупцов тоже от иного-чужого.