Толстушка в самолете
Шрифт:
Нужно сбросить вес?
Вы сами по себе. А большая часть мира работает против вас.
Рекламу еды по телевизору крутят круглосуточно. Они заставляют вас смотреть на бурлящую в масле золотистую картошку фри, пока вы пытаетесь потерять калории шоколадного батончика. Стереотипное свидание состоит из ужина и просмотра фильма. Все вечеринки и отпуска заканчиваются тортом или пирогом.
Я наконец приземляюсь в Нью-Йорке чуть раньше 10 часов вечера. Я уже на один шаг ближе к встрече с Гаретом Миллером и Лашапелем. Ожидая автобус из
– Мне правда кажется, что ты все упрощаешь, – говорит он. – Люди толстеют не из-за пирожных с арахисовым маслом.
– Да, – соглашаюсь я. – Потому что, если бы это было так, можно было бы загрузить их в ракету и отправить на Луну.
Томми продолжает говорить, словно бы и не слышал меня:
– У некоторых людей проблемы со здоровьем. Некоторые испробовали диеты, но те не работают. А некоторые счастливы и так.
Знаю, что он прав. Но что насчет сейчас?
– Как думаешь, соковое голодание работает? – спрашиваю я.
– Не знаю. Наверное, – отвечает Томми. – Но это нехороший долгосрочный план. То есть сколько ты протянешь на соке? – За этим следует пауза. – Моя мама обратилась к NutriNation. Можешь попробовать.
– Думаешь? Хочешь, чтобы я стала супермоделью?
Томми вздыхает. На заднем фоне я слышу корейскую поп-музыку и визг двигателей, которые Томми и его друзья-фанаты прикрепляют к построенным машинкам Лего.
– Я не хочу, чтобы ты менялась. Я хочу, чтобы ты была счастлива. – За этим следует еще одна пауза. – Помнишь «Сказочный водопад»?
Я фыркаю. Конечно. Там мы стали друзьями. Лагерь для похудения с идиотским названием, где мы вдвоем дважды провели рождественские каникулы.
– Тебя вообще не волнует, что твои родители скинули тебя, как мешок со старой одеждой в озеро Дак в Вайоминге? – спрашиваю я.
– Нет, – отвечает он. – В том-то и дело. Знаю, что твоя мама…
– Моя мама обращается со мной так, будто я дизайнерские джинсы, оказавшиеся слишком мешковатыми, – говорю я.
– Знаю, знаю… – Томми начинает терять терпение и говорит быстрее, чтобы я не могла его прервать. – В этом весь смысл. Ты продолжаешь позволять своей маме указывать тебе, как относиться к себе. Лагерь для похудения был не так уж плох. Если бы не «Сказочный водопад», мы бы, скорее всего, не стали друзьями. Можем поблагодарить за это своих родителей.
– Спасибо за оценку, доктор Фил, но я не позволяю маме диктовать мне, что чувствовать. Просто не хочу быть такой же, как она. Вот и все, – замечаю я.
– Если ты съешь банан или периодически будешь улыбаться, ты не станешь поверхностной или эгоистичной, – говорит мой друг. – Ты продолжаешь бить себя по лицу и надеешься, что синяк появится у твоей мамы.
– Просто
– Куки, какая-то заносчивая девчонка в самолете не причина терзать себя. – Даже говоря по телефону, я представляю его дурацкую мальчишескую улыбку. – Ты мне нравишься такой, какая ты есть.
Я улыбаюсь против воли, хотя втайне считаю, что ему бы больше понравилось, если бы я выглядела как мама.
Когда автобус подъезжает к обочине, я завершаю звонок и забираюсь в заднюю часть салона. Туда пробраться нелегко, но я знаю, что это лучший способ избежать враждебных взглядов других пассажиров.
Я думаю о Томми, глядя на мелькающие желтые фонари улиц. Пытаюсь вспомнить, когда именно почувствовала, что хочу быть с ним не просто друзьями, и тот самый момент, когда поняла, насколько это невозможно.
Я впервые в Нью-Йорке.
Даже здания здесь высокие и худые.
– Вы едете в отель «Континенталь»? – спрашивает водитель со своего места в передней части автобуса.
– Ага, – говорю я.
– Простите. Это место – просто свалка, – смеется он, когда другой мужчина садится на кресло рядом с водителем.
Я закрываю глаза и представляю, что когда открою их, то увижу совершенно другой мир.
Мы едем вперед.
Худая
День 738-й… подробности
Гарет Миллер продолжает смотреть на меня. Я подумываю кинуть что-нибудь в проход, чтобы отвлечь его внимание.
– Вы знаете слишком много о безопасности на борту, учитывая ваш юный возраст, – говорит он.
Черт. Какой дрянной способ узнать чей-то возраст.
– Я умею пользоваться Википедией, и мне девятнадцать. – Это ошибка.
Не знаю, зачем говорю ему об этом.
Он снова улыбается:
– Ах, помню свои девятнадцать. Куда ваш парень отведет вас на день рождения?
У меня никогда не было парня, и мне не хочется говорить Королю Моды, что я провела вечер, плача в диетическую колу, пока Томми, скорее всего, целовался с моим врагом.
– Что вы делали на свой девятнадцатый день рождения? – увиливаю я.
Он смеется, открывая взору улыбку, которая пристыдила бы даже рекламу зубной пасты.
– Когда-нибудь бывали в округе Флатхед в Монтане?
Я качаю головой.
– Ну, там можно поужинать в Sizzler. Или выпить пива у озера. Мой папа остановился на втором варианте.
– Разве вы уже тогда не учились в Парсонс? – спрашиваю я.
Он замолкает и смотрит на меня как-то по-другому:
– Мы действительно встречались. Так и знал. Сделайте мне одолжение и намекните… – Он краснеет. – Мы же никогда…
В передней части салона стюардесса застегивает ремни на своем сиденье. Несколько секунд спустя рейс 757 мчится по взлетной полосе.
Я сердито смотрю на Гарета Миллера:
– Вам так сложно запомнить женщин, с которыми спите?