Том 1. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

Покидая орешник, Скажите «спасибо!». И нагнется орешник, Улыбнется орешник, Скажет в путь вам: — Счастливо! Навестите орешник Глубокой зимою. А зазябнет орешник, Ослабнет орешник, Укройте полою! 1962

Не верю!

Ужели планете под самые ребра Ударят снаряды ракетного рода? Ужели умолкнут все птицы земли И люди и травы поникнут в пыли? Неужто

я есмь не хозяин вселенной — Ничтожество и шизофреник растленный? Ужели большой человеческий род — Случайные клетки, белковый урод? Неправда! Не верю! Не верю! Не верю, Что я уподоблюсь пещерному зверю, И встану на лапы, чтоб выть на луну И плакаться мертвому валуну. Не верю! Не верю, что я безоружен! И спутник, запущенный в космос, мне нужен Лишь только затем, чтоб войну отвратить!.. Улыбку людей никому не убить! 1962

Вон!

Гаснет медленно зорька вечерняя. Зажигаются огоньки. И становится тише течение Отработавшей смену реки. У фабричного общежития, Где еще полыхает заря, Может, это и не положительно, В карты режутся слесаря. Объявляются козыри крести, Дама красочно падает в кон. Королю не сидится на месте, Он за дамой крестовой вдогон. То шестера летит, то девята, То смазливый червонный валет. Кто-то жалуется: — Ребята! Извините, но козыря нет! Что вы сделали, братья художники, Чтоб колоду картежную — вон?! Чтоб фабричные эти картежники К Аполлону пришли на поклон?! Что вы сделали, братья поэты, Чтобы сгинула эта беда, Чтобы старого времени меты С человека стереть навсегда?! 1962

Лирика

Вл. Дагурову

Лирика — это он и она, Встречи, свиданья в означенном радиусе. А как же с мартеновской печью? Она Влюблена не в «него», а в две тысячи градусов! А как же тогда с океанской волной, Соленой, суровою спутницей Севера? Она, как белуга, ревет за кормой И стонет и жмется к рыбачьему сейнеру. Лирика — это: «Милая, жду! Приди ко мне, вырви из сердца страдание!» А как же тогда рассказать про звезду, Смотревшую в иллюминатор Гагарина?! Лирика! Лирика! Шире шаги! Твой горизонт в пене моря и извести. Пахнут полынью твои сапоги, И нет на земле удивительней близости! 1962

* * *

В лесу и золотисто, и оранжево, Преобладают золото и медь. И листья еще загодя и заживо Хотят себя торжественно отпеть. Мне в эту пору думается, пишется И ходится и дышится вольно. Меня листвы пылающее пиршество Пьянит, как старой выдержки вино. Не говори, что это подражание, Что это выплеск пушкинской волны, Наверно, это общность содержания Поэтов, что в Россию влюблены! 1962

* * *

На

лугах зацветает трава. Середина июля и лета. А во мне зацветают слова,— Счастья большего Нет для поэта! Подорожник, Усат и лилов, Приютился к тропиночке торной. Подарю ему несколько слов Из моей мастерской разговорной. И тебе, луговая герань, Я словечко из сердца достану. Только ты, дорогая, не вянь, Ты не будешь — и я не завяну. Всюду белые клевера Понадели свои кивера, Всюду розовые гвоздики — Сколько подданных Солнца-владыки! 1962

* * *

Я не меньше, чем поэзию, Люблю бродить в лесах, Чтоб грибы под пятки лезли, Чтобы ветер в волосах. Чтобы за руки над речкой Крепко хмель меня хватал. Чтобы теплый, человечный В спину дождичек хлестал. Чтоб кузнечики по лугу С треском вверх взмывали с троп. Чтоб лягушки с перепугу С берегов под листья — шлеп! Чтобы ящерица юрко Уносила длинный хвост, Чтобы ветер звонко, гулко Звал и гаркал из берез. Чтобы каждая козявка Загораживала путь И просила, как хозяйка: — Расскажи чего-нибудь! 1962

Весенняя сказка

Весна запела в желобе, Гром заржал, как кони… Лопаются желуди, Жизнь пускает корни. И встают дубравы Около гудрона, Около кювета, Где стоит Бодрова. Лидию Александровну Обгоняют «газики». Лидия Александровна Из Тимирязевки. Сколько сияния В молодой царевне! Это от слияния Города с деревней! У агронома сельского, Что вполне естественно, Народилась доченька. И это не от дождика, И не от прохожего, И даже не от ветра! Хорошая, хорошая Девочка Света! Идет отец Светланы — Молодой лесничий. А кругом поляны, Всюду посвист птичий. Вот он нагибается, Спрашивает деревце: — Как приживаешься? И на что надеешься? — Деревце листиками Отвечает нежно: — Вырасту, вырасту, Это неизбежно.— А за лесом — храм, Золотая луковица. Двенадцатый век С двадцатым аукается! А весна идет, Гром в болота бьет. Прячутся лягушки, Крестятся старушки. А Светлана босенькая: Топ! Топ! Топ! Толстенькая, толстенькая, Как первый сноп. К радуге тянется, Дождику рада. Что с нею станется? А то, что и надо. В маминых подсолнухах Светлане ходить. В дубровах отцовых Светлане любить. С милым аукаться: — Ау! Ау!.. — Ах, какие капли Падают в траву! 1962