Том 1. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

* * *

Шерсть у мамонта светло-рыжая, Шерсть у мамонта можно прясть. Только мамонты вот не выжили, Не спасла их нахальная масть. Лед на мамонта навалился, И однажды пришла беда. Как же ты, таракан, сохранился За холодною пазухой льда?! 1963

* * *

Революция на крови И

на порохе зарождалась! Эта роща ружьем насаждалась, Силой, вздохом пробитой брони. Потому цвет знамен ваших ал, Что знамена кроплены борьбою, Потому и народ подымал Так уверенно их над собою. Нет! Не вылинять красной краске, Не погаснуть от вражьих клевет, Потому что у нашей власти Есть всесильное слово — Совет! Вновь история создается, Вся в ожогах и вся в дыму. Все проходит — народ остается, Все, что есть на земле — все ему! 1963

Рассвет в лесу

Лесная держава стоит, не шелохнется. Могучие сосны без просыпу спят. Рассвет пробирается, словно молочница, Надев свой неношеный, чистый халат. Под нижними ветвями елки темно еще, Ночь прячется в этот зеленый амбар. На ноте высокой, пронзительной, ноющей Работает зверь под названьем комар. Стоят сыроежки лиловые, синие, Налитые теплою летней водой. Трава так и просит: «Скорее коси меня, Бери меня в силе моей молодой!» Белеет березок палата больничная, Ложись в этот госпиталь — будешь здоров. Лекарство пропишут тебе земляничное, Оно не в аптеке — у самых стволов. Бушует, как пламень, иван-иванчаистый, Зелеными веслами листьев гребя. — Здорово! — кричит мне. — Кого здесь встречаешь ты? — Ванюша! Братишка мой милый, тебя! Идут таволожники белоголовые, Торжественна поступь, осанка горда. Присяду на пень и открою столовую С несложным меню — черный хлеб и вода. О родина! Слезы под горло подкатывают, Как сердце, до боли сжимается стих. В твои материнские очи заглядывают Влюбленные очи поэтов твоих! 1963

* * *

Крутые перекаты ржи, Многострадальной, многострадной. И ветерок летит с межи Такой приятный и прохладный. Кормилица моя! Я здесь, С достоинством своим и честью. Смотри

сюда — изранен весь, А губы складывают песню. В беде, в кручине, в горе петь — Вот высшее самообладанье. И можно ль сердцу утерпеть В такое важное свиданье?! Волнуйся, наливайся, зрей, Родная рожь, — ты наша совесть. Твои волненья — для людей, А люди что-нибудь да стоят! 1963

Весенние костры

Весенние, предмайские костры! Когда листва едва-едва в намеке, Когда огонь, как древние пророки, Подъемлет к небу тонкие персты. Все забирает он: бумагу, ветошь, Опилки, мусор, старую парчу, — Ежеминутно заявляя: — Нет уж, Коль вы меня зажгли — я жить хочу! Как ненасытен огненный обжора! Чего в него ни кинешь, все горит. — А ну, несите доску от забора! — Он молодому парню говорит. — Давай ботву! Несите кочерыжек! Кладите сучьев, веток, даже дров! — Как я люблю Собранье этих рыжих, Весенних и веснушчатых костров! Они горят в полях, на огородах, Издалека волнуя и маня, И слышится в их огненных колодах Пчелиное гудение огня. Одолевая версты и гектары, По старым травам и сухой стерне Идут костры. Они, как санитары, Дают дорогу жизни и весне. 1963

Я видел Россию

Я видел Россию. Она поднималась Туманом над речкой И светлой росой. Шла женщина русская И улыбалась, За женщиной следовал Мальчик босой. И дрогнуло сердце: — Уж это не я ли? Аукни то время И голос подай. Мы с матерью Точно вот так же стояли И сыпали соль На ржаной каравай. Я видел Россию. Бил молот тяжелый, Послушно ему Поддавалась деталь, А рядом кузнец Уралмаша веселый, Играя, шутя, Поворачивал сталь. Я видел Россию. Вода на турбины Бросалась и пела В тугих лопастях, И древние, волжские Наши глубины Светили во тьму Всей душой нараспах.