Том 13. Господа Головлевы. Убежище Монрепо
Шрифт:
Сообщая, например, о покушении на харьковского губернатора кн. Д. Н. Крапоткина, о вооруженном противодействии при захвате тайной типографии в Киеве, об убийстве жандармского полковника в Одессе, «Моск. ведомости» объявили толки о чуме уловкою, призванною усыпить бдительность, прикрыть «преступные деяния»: «Впрочем, что значат события действительной жизни для тех, кто находится под впечатлением чумного кошмара? Не удивительно поэтому, что ужас кровавой драмы, разыгравшейся в Харькове, был заглушен шумом чумной комедии, разыгранной вслед за тем в Петербурге» ( MB, № 46, 23 февраля). «Чумной комедией» здесь названо состоявшееся 11 января 1879 года заседание общества русских врачей под председательством Боткина, подтвердившее факт чумной эпидемии.
Злободневным
…Конституционное будущее Болгарии. — См. прим. к стр. 338.
…Якуб-хан, достославно шествующий по стопам Шир-Али… — Имеются в виду афганские правители, потерпевшие поражение в военном конфликте с Англией (1878–1879 гг.). Эмир Шир– Алибежал из Кабула в конце 1878 года в Туркестан; Якуб– хан, сын Шир-Али, который находился в оппозиции к политике отца, был им заточен. После освобождения вступил в переговоры с англичанами, но долго продержаться у власти не мог: вскоре последовало его низложение и высылка в Индию.
…то пригрозись: об этом, дескать, мы поговорим в следующий раз… — Салтыков иронически воспроизводит характерный для либеральной печати оборот-концовку, служащий прикрытием ее идейно-политической бессодержательности.
Есть люди <…> которые мертвыми дланями стучат в мертвые перси.<…> По моему мнению, люди, занимающиеся этим ремеслом, суть иезуиты.<…> Они настроят мертвыми руками бесчисленные ряды костров… — Полемический выпад против Достоевского. См. стр. 775, 776–779.
«…звон победы раздавайся» — пародийный парафраз державинского «Описания торжества в доме кн. Потемкина, по случаю взятия Измаила», часто используемый Салтыковым для осмеяния казенно-охранительного патриотизма. У Державина:
Гром победы, раздавайся, Веселися, храбрый Росс!Слава, то есть« нас возвышающий обман»… — Из стихотворения Пушкина «Герой». У Пушкина:
Тьмы низких истин мне дороже Нас возвышающий обман.Ходят люди в мундирах, ничего не созидают, не оплодотворяют, а только не препятствуют — а на поверку оказывается, что этим-то именно они и оплодотворяют... — Мысль о плодотворности административного бездействия, парадоксально изобличающая социальную вредность царской бюрократии, уже была высказана Салтыковым в «Истории одного города» и в «помпадурском» цикле (см. т. 8, стр. 233, 355).
…чтобы мужик русский, говоря стихом Державина,« ел добры щи и пиво пил». — Салтыков полагал, что первой ступенью процесса превращения «коняги» в человека является удовлетворение его «первоначальных нужд», материальная обеспеченность, дающая ему возможность освободиться от притязаний «желудка» и перенести «свои требования в высшую сферу». «…Несправедливо и едва ли возможно
(См. т. 7, стр. 672–673; см. также цитацию этих строк в первой главе «Современной идиллии» — т. 15, кн. 1.)
…«возбуждения пагубных страстей»? — На официальном языке означало революционные убеждения и действия.
…конституционное будущее Болгарии… — иронический пассаж, включающий в себя и «обмен» телеграммами с реальными лицами (известными тогда болгарскими деятелями), преследует цель высмеять куцый характер подготовлявшейся царскими властями «конституции» — «устава о предупреждении и пресечении» («Органический устав государственного устройства княжества Болгарского»), извлечения из него публиковались в ряде тогдашних периодических изданий (см. MB, 1879, № 37, 13 февраля). Ряд публикаций тех лет, освещавших «болгарские дела», укрепляли ироническую точку зрения Салтыкова. Так, в «Заметках и воспоминаниях» Евг. Утина «Болгария во время войны» описывалось и держимордовское поведение ее губернатора кн. Черкасского, «грозного», посоветовавшего одной болгарской депутации «выбросить из головы всякие политические затеи», «слушаться и повиноваться, а не рассуждать». Один из «людей» кн. Черкасского «твердо стоял на своем, что управлять болгарами без нагайки невозможно» ( BE, 1878, № 2, стр. 687–694).
Посылаю телеграмму № 1-й:« Митрополиту Анфиму». — В заметке Утина «Наши болгарские дела» можно найти объяснение этому сатирическому выпаду. «Болгары, — писал он, — не желали, чтобы их духовенству была предоставлена особенно влиятельная роль в их внутренних делах. Об этом нежелании они скромно заявили, но получили грозный ответ, чтобы они не смели рассуждать подобным образом, что духовенство должно иметь предпочтительное влияние <…> что религия это краеугольный камень и т. д.» ( BE, 1878, № 2, стр. 716).
Даже покойный цензор Красовский — и тот с удовольствием подписал бы под ними:« Мечтать дозволяется». — А. И. Красовский, который был с 1821 года цензором, а с 1832 года председателем комитета иностранной цензуры, отличался особым обскурантизмом и вздорностью претензий. Почти под каждым из рассмотренных им сочинений, даже разрешенных другими членами комитета, стояла его резолюция: «А г. председатель полагает безопаснее запретить».
…сам мечтательный Погодин — и тот не мог вычерпать его до дна. — Салтыков пародирует некоторые характерные для Погодина идеи — «мечтания», высказанные им в его научных и беллетристических сочинениях («О происхождении Руси», «Исследования, замечания и лекции о русской истории», «История в лицах о Димитрии Самозванце», «Петр I» и др.), а также в его монографии «Древняя русская история до монгольского ига» (т. I, M. 1872, стр. 1–6, 14–25; т. 2, стр. 678–690, 1327–1356 и др.).
Finis Monrepo *
Впервые — ОЗ, 1879, № 9 (вып. в свет 22 сентября), стр. 214–244.
Сохранились: 1) черновая рукопись ранней редакции (от слов: «Разуваев предстал передо мной радостный…», стр. 348, и кончая словами: «…В два слова мы кончили: «Finis Монрепо!», стр. 380); 2) черновая рукопись поздней редакции (от слов: «Разуваев предстал передо мной…», стр. 348, и кончая словами: «…Разуваев ни словом, ни движением не выдал, что помнит, как некогда он стоял за стулом с тарелкой», стр. 352).