Том 18. Избранные письма 1842-1881
Шрифт:
6) Тушин и артиллеристы очень хороши, хотя я Тушина и воображал молодым, но у вас прекрасно выражена в нем почтенная комичность. Багратион совсем не хорош. Черты должны быть грубее гораздо, потом не шапка, а картуз со смушками — это исторический костюм. Бурка всегда носится на боку — так что прореха над правым плечом. Посадка его, как грузина, должна быть непринужденная — немножко на боку с неупертыми в стремена ногами. Лошадь попроще и поспокойнее. Впрочем, это последнее о лошади я не знаю; но то, что я говорю о нем, на этом я настаиваю*.
7) Костер — прелесть все три фигуры*.
Рукопись переписывается
Гравирование картинки урока математики превосходно*, остальные хуже.
На все ваши предположения о времени печатания и месте я совершенно согласен. Только мне кажется, не мешало бы выпустить раньше.
Прощайте, дружески жму руки вам и вашей жене, которой прошу передать поцелуй от моей.
Весь ваш гр. Л. Толстой.
28 февраля.
202. П. И. Бартеневу
1867 г. Марта 31. Ясная Поляна.
Уважаемый Петр Иванович!
Посылаю вам письмо Павла к моему деду Николаю Сергеевичу Волховскому*, которое давно у меня валяется. Пожалуй, оно для вас будет иметь какой-нибудь интерес.
Статью для «Архива» я непременно напишу, но не теперь*. Теперь я ничего не могу делать, кроме окончания моего романа. Но за намерение мое, или просто за то, что вы любезный человек, сделайте мне одолжение. Напишите мне, ежели это не составит для вас большого труда, материалы для истории Павла-императора. Не стесняйтесь тем, что вы не все знаете. Я ничего не знаю, кроме того, что есть в «Архиве». Но то, что есть в «Архиве», привело меня в восторг*. Я нашел своего исторического героя. И ежели бы бог дал жизни, досуга и сил, я бы попробовал написать его историю*. Желаю вам всего лучшего.
Сотрудник ваш гр. Л. Толстой.
31 марта.
Письмо Павла не посылаю, потому что на нем печать очень толста, а на днях пришлю с людьми, которые едут в Москву.
203. А. А. Фету
1867 г. Июня 28. Ясная Поляна.
Ежели бы я вам писал, милый друг Афанасий Афанасьич, всякий раз, как я о вас думаю, то вы бы получали от меня по два письма в день. А всего не выскажешь и кроме того — то лень, а то слишком занят, как теперь. На днях я приехал из Москвы* и предпринял строгое лечение под руководством Захарьина, и главное, печатаю роман в типографии Риса, готовлю и посылаю рукопись и корректуры, и должен так день за день под страхом штрафа и несвоевременного выхода. Это и приятно, и тяжело, как вы знаете.
О «Дыме» я вам писать хотел давно и, разумеется, то самое, что вы мне пишете. От этого-то мы и любим друг друга, что одинаково думаем умом сердца, как вы называете. (Еще за это письмо вам спасибо большое. Ум ума и ум сердца — это мне многое объяснило.) Я про «Дым» думаю то, что сила поэзии лежит в любви — направление этой силы зависит от характера. Без силы любви нет поэзии; ложно направленная сила, — неприятный, слабый характер поэта претит. В «Дыме» нет ни к чему почти любви и нет почти поэзии. Есть любовь только к прелюбодеянию легкому и игривому, и потому поэзия этой повести противна. Вы видите, — это то же, что вы пишете*. Я боюсь только высказывать это мнение, потому что я не могу трезво смотреть на автора, личность
Мне так хочется, нужно вас видеть, что я бы приехал к вам, ежели бы было возможно. Благодетель, голубчик, приезжайте ко мне на денек.
Л. Толстой.
28 июня.
204. П. И. Бартеневу
1867 г. Августа 16…18. Ясная Поляна.
Я очень давно (5 дней) не получаю корректур. Припугните их, пожалуйста*.
Не марать так, как я мараю, я не могу и твердо знаю, что маранье это идет в великую пользу*. И не боюсь потому счетов типографии, которые, надеюсь, не будут уж очень придирчивы.
То именно, что вам нравится, было бы много хуже, ежели бы не было раз 5 перемарано.
О Николеве и Балашове Александре* я вычитал из «Записок современника» Жихарева* и потому сомневаюсь в справедливости вашего исправления. За березовую рощу очень благодарен*.
«Записок севастопольца» не успел прочесть, и скучно было. Я не люблю этот игривый тон — и оттого неправдивый*.
Пороху А. Е. Берс вам обещал дать, ежели или когда вам нужно.
Последние отосланные мною корректуры о приеме Пьера в масонскую ложу я бы желал получить еще раз исправленными. Ежели нельзя, то нечего делать, но лучше бы было.
Теперь самое важное:
Я полагаю, что выпустить два первые тома в сентябре будет невыгодно для всего издания. Надо выпустить все вместе.
Кроме того, при выпуске 2-х томов я теряю запас времени, который мне дает первая часть, не поправляемая мною*. Запас этот мне нужен особенно для 4-го тома, на котором я боюсь задержать печатание, так как он не вполне готов. 3-й том надеюсь прислать весь или привезти в начале сентября*.
Потому прошу вас торопить печатанием 2-го тома и на него исключительно посвятить весь шрифт и все силы, а 1-ю часть приберегать на то время, когда произойдет задержка за моей рукописью.
Весь ваш Л. Толстой.
205. С. А. Толстой
1867 г. Сентября 27. Москва.
Сейчас приехал из Бородина*. Я очень доволен, очень, — своей поездкой и даже тем, как я перенес ее, несмотря на отсутствие сна и еды порядочной. Только бы дал бог здоровья и спокойствия, а я напишу такое бородинское сражение, какого еще не было. Все хвастается! Видел тебя во сне, лежа в монастыре, и так ясно, что вспоминаю о сне, как о действительности, и с страхом думаю о тебе.