Том 18. Избранные письма 1842-1881
Шрифт:
211. M. П. Погодину
1868 г. Марта 21…23. Москва.
Меня очень обрадовало ваше письмо, многоуважаемый Михаил Петрович*. Мысли мои о границах свободы и зависимости и мой взгляд на историю не случайный парадокс, который на минуту занял меня. Мысли эти — плод всей умственной работы моей жизни и составляют нераздельную часть того миросозерцания, которое бог один знает, какими трудами и страданиями выработалось во мне и дало мне совершенное спокойствие и счастье. А вместе с тем я знаю и знал, что в моей книге будут
Ваш Л. Толстой.
5-ая часть в корректурах есть начало, и она к вашим услугам, а рукопись моя невозможна для чтения.
За книгу благодарю*. Прочту и уверен, что найду подтверждение своего взгляда.
212. Редактору «Русского инвалида»
1868 г. Апреля 11. Москва.
Милостивый государь!
Я сейчас прочел в 96 № вашей газеты статью г-на Н. Л.* о 4-м томе моего сочинения.
Позвольте вас просить передать автору этой статьи мою глубокую благодарность за радостное чувство, которое доставила мне его статья, и просить его открыть мне свое имя и, как особенную честь, позволить мне вступить с ним в переписку.
Признаюсь, я никогда не смел надеяться со стороны военных людей (автор, наверное, военный специалист) на такую снисходительную критику.
Со многими доводами его (разумеется, где он противного моему мнения) я согласен совершенно, со многими нет. Если бы я во время своей работы мог пользоваться советами такого человека, я избежал бы многих ошибок.
Автор этой статьи очень обязал бы меня, ежели бы сообщил мне свое имя и адрес*.
С совершенным почтением
имею честь быть
ваш покорный слуга
гр. Лев Толстой.
11 апреля.
213. П. И. Бартеневу
1868 г. Мая 14. Ясная Поляна
В день выезда из Москвы я заболел и, приехав сюда, провалялся 4 дня не в силах приняться за работу. Только поэтому не присылаю еще рукописи.
Я очень скоро буду совсем готов.
Только что уехал из Москвы, как у меня набралась куча забытых дел. О некоторых из них сим низко кланяюсь, прося вас исполнить, ежели вам не в труд, в противном же случае написать, что некогда.
1) Выпустить всю историю Пьера в деревне с стариками и юродивыми и отнятием лошади. «Сбежав в конце Бородинского сражения, во второй раз с батареи, Пьер замешался с толпами раненых, дошел до перевязочного пункта, а оттуда до большой дороги. Там он сел на землю. Он не помнил, долго ли он просидел там и т. д.»*. В сновидении его надо выпустить воспоминание про старика*.
2) В том месте, где говорится об Элен, надо выпустить: «только немногие видели в этом поругание таинства брака» и т. д. до «Большинство же и т. д.» и на место этого вставить:
И Марья Дмитриевна сказала такое грубое слово, которое не могло быть понято и услышано тем высоким обществом, в котором она находилась. Слово это было принято comme non avenu*. Большинство же и т. д.»
3) В том месте, где Наполеон думает, что он посвятит богоугодные заведения своей матери, после слов: «нет, просто `a ma m`ere» надо прибавить: «думал он, как думают все французы, непременно приплетающие «M`ere,m`ere и ma pauvre m`ere»* ко всем тем обстоятельствам жизни, где они хотят быть патетичны»*.
Впрочем, эти корректуры я не возвратил в Москве, а поэтому надеюсь получить их еще.
4) Я просил князя Одоевского и Соболевского* дать мне выписку из Данта о несчастной любви*.
Соболевскому мне не хочется писать, и я боюсь, что он мне не ответит, а князя Одоевского я забыл, как зовут. Ежели вы увидите того или другого, передайте им мою просьбу и пришлите мне, если они дадут вам.
5) Вы развратили меня своими сигарами. Если вы будете брать себе, и есть мои деньги, пришлите мне ящик 15-тирублевых.
Теперь сразу услышьте мою слезную просьбу исполнить все 5 поручений и услышьте мои извинения за мою докучливость.
Гр. Л. Толстой.
14 мая.
214. М. П. Погодину
1868 г. Ноября 7. Ясная Поляна.
На лестное и заманчивое предложение ваше*, многоуважаемый Михаил Петрович, я не могу отвечать иначе, как отрицательно; по многим причинам, из которых достаточно одной: я не свободен и нахожусь все еще в рабстве своего начатого и неконченного (последнее время близко подвинувшегося к концу) труда*. Я говорю лестное предложение потому, что, как ни старайся быть равнодушным к успеху, ваше предложение (хотя, вероятно, преувеличено вами) дает мерку слишком высокую моему литературному имени.
Заманчиво же ваше предложение потому, что иногда и часто в последнее время мне приходят мысли о бессрочном историко-философском издании, направление которого вам известно лучше всех из вашей книги «Исторические афоризмы», которую вы мне прислали в Москве*. Издание это, чтобы кличкой определить его направление, я мечтал бы назвать: «Несовременник».
Все то, что могло бы рассчитывать на неуспех в 19-ом и на хотя не успех — но на читателей в 20 — и дальнейших столетиях, имело бы место в этом издании.