Том 2. Лорд Тилбери и другие

Вудхауз Пэлем Грэнвилл

— Замечу, милорд, что он исключительно грязен. Пербрайту пришлось повалить его лицом вниз и сесть на спину. Почва размягчена обильным дождем…

— Ничего. Ведите.

— Сию минуту, милорд.

В перерыве между сценами леди Констанс гневно сопела, а граф благодарно удивлялся тому, что чувство гражданского долга и страх перед сестрой помешали ему отвергнуть пост мирового судьи. Конечно, надо заглянуть в книжку, но на две недели он потянет, это точно. Дверь снова отворилась.

— Злоумышленник, милорд, —

объявил Бидж. Фыркнув на прощание, леди Констанс села в угол и взяла альбом с фотографиями. И вовремя — вошел узник, влача за собой, как облако славы, Стокса и Томаса, лакеев.

— Ой, Господи! — вскричал лорд Эмсворт. — Какой страшный!

Лорд Тилбери с этим не согласился, поскольку ему не поднесли зеркала. Бреммель, и тот был бы страшен, полежи он в истинной топи, под массивным свинарем. Свинарь, надо сказать, отличался и серьезностью, а потому долго держал его физиономией в грязи.

— Бидж! — снова воскликнул граф.

— Да, милорд?

— Это его вчера заперли?

— Да, милорд.

— Вот его?

— Да-да, милорд.

— Ой, Господи!

Вот злодей! — думал граф. Нет, какой упорный! Ничто его не берет. Значит, надо как можно скорее упрятать его в небольшую, но живописную тюрьму, расположенную на станции.

Размышления эти прервал голос, просочившийся из-под грязи:

— Лорд Эмсворт, я хотел бы побеседовать с вами наедине.

— Что вы, что вы! — возмутился граф. — Разве можно беседовать наедине со злодеями? Бидж!

— Да, милорд!

— Возьмите эту штуку, — граф указал на Давида. — Если что, дайте ему по голове.

— Хорошо, милорд.

— Теперь скажите, кто вы.

— Я не отвечу при свидетелях.

Лорд Эмсворт поджался.

— Слышите, Бидж? Очень подозрительно!

— Чрезвычайно, милорд.

— Штуку держите?

— Держу, милорд, — заверил Бидж, сжимая ногу будущего царя.

И тут раздался голос:

— Добрый вечер! Что тут у вас творится? А, Конни! Так я и знал, что ты здесь.

Приглядевшись сквозь пенсне, граф увидел младшего брата и Клэр… нет, Джейн… в общем, невесту Роналда; увидев же, растерялся.

— Будь другом, Галахад, — важно сказал он, — подожди, я занят.

— О, Боже! — воскликнул тем временем Галли, глядя на темную глыбу. — Это еще кто?

— Злодей, — пояснил лорд Эмсворт. — Сообщник твоего Парслоу. Сейчас я дам ему две недели.

Фраза эта сломила виконта.

— Трипвуд! — возопил он. — Скажите им, кто я!

Галахад поймал монокль и вгляделся.

— Откуда мне знать? — ответил он. — Похожи вы на тружеников моря. Неужели мы встречались? А, вот, вот! Сейчас, сейчас… Да это Скунс, чтоб мне лопнуть! Как же вас угораздило? Кларенс, я все объясню, но лучше бы — без свидетелей. Нельзя ли вас попросить, мой друг? — обратился он к Биджу.

— Слушаюсь, сэр, — отвечал разочарованный Бидж,

ставя на место Давида, и величаво, словно хозяйка на приеме, вышел вместе с лакеями.

— Это не опасно, Галахад? — проверил лорд Эмсворт.

— Что ты! Скунс у нас ручной. То есть Пайк. То есть лорд Тилбери.

— Лорд?

— Лорд.

— Лорд?!

— Что поделаешь, дали титул.

— Зачем же ему губить ее?

— Какое там «губить»! За рукописью приехали?

— У меня все права, — сухо ответил виконт.

— Помню, помню. Плюньте, Скунс, свинья ее съела.

— Что?!

— То. Съела. Опубликуете свинью?

Лица никто бы не рассмотрел, но общее выражение свидетельствовало о том, что удар попал в цель.

— У-ы! — сказал магнат.

— Да, печально, — поддержал его добрый Галли.

— Если разрешите, я вернусь в гостиницу.

— Ну, что вы! В таком виде? Нет, вам надо вымыться. Бидж!

— Сэр? — с непостижимой быстротой отозвался дворецкий.

— Будьте добры, проводите лорда Тилбери в ванную. И позвоните в «Герб», пусть пришлют его вещи. Он проведет у нас ночь. Что там, много ночей. В общем, погостит. Скунс, не возражайте! Мы двадцать пять лет не виделись.

Какое-то мгновение казалось, что гордый дух Пайков возропщет, но он не возроптал. У каждого своя цена. Магната прессы мы оценили бы в одну пенистую ванну и два подогретых полотенца.

— Спасибо, — буркнул он и, словно гора, неохотно направившаяся к Магомету, пошел за Биджем.

— А теперь, Конни, — сказал Галахад, — отложи альбом, включайся в жизнь.

Леди Констанс достойной поступью вышла из угла.

— Судя по всему, — заметил Галли, недружелюбно на нее глядя, — ты вконец допекла бедного Кларенса.

— Я поделилась с ним своим мнением.

— Воображаю. То-то он еле жив.

— Кларенс охотно слушал, — возразила леди Констанс. — Насколько я понимаю, ему ясен его долг. Однако я предпочла бы обсуждать это в узком кругу.

— То есть без мисс Браун?

— Мне кажется, ей самой неприятны эти споры.

— Что поделаешь, я ее нарочно сюда привел. Для тебя, Кларенс.

— Э? — встрепенулся лорд Эмсворт, размышлявший о свиньях.

— Хотел ее тебе показать. Прошу! Поправь свое собачье пенсне и вглядись получше. Ну, как?

— Прелестно, прелестно, — отвечал куртуазный граф.

— Галахад! — сказала леди Констанс.

— Да?

— Не понимаю, зачем это нужно! Все согласны, что мисс Браун хороша собой.

— Хороша! Да не в том дело. Она хорошая. Честная, добрая, верная — ну, как ее мать. Тому, кто на ней женится, можно позавидовать. Кто этот Ронни, честное слово, принц Уэлльский? Он — мой племянник, этим все сказано. Посмотрите на меня! Может человек с таким дядей вообще рассчитывать на брак?