Том 2. Лорд Тилбери и другие
Шрифт:
Внизу, над бутылкой, покрытой пеленой паутины, виконт немного очухался, но его снова потревожил звонок. Услужливый Бантинг взял трубку и сразу помрачнел.
— Знаете, кто это? — спросил он, окончив беседу — Полиция.
— Полиция?
— Да, местная. Вы, часом, не помните такого Пилбема? Помните? Так вот, я его недавно запер.
— Как это?
— Запер в погребе. Видимо, вы ему дали ключи, он и вошел. Потом мы вызвали полицию.
— Правильно. Так ему и надо.
— А
— Не понимаю.
— Он подаст в суд и выиграет. Наверное, уже идет сюда.
Юрист не ошибся, Пилбем шел в «Дубы», пылая, словно цистерна, в которую ударила молния. Прошлый раз он тоже не ликовал, но тут и сравнивать нечего. Участок заметно усугубил его чувства. Как и свойственно власть имущим, полисмены оказались скептиками. Только ключ и чек развеяли их сомнения, его отпустили, что там — извинились, но он не смягчился. Он собирался подать в суд и хорошенько нагреть былого шефа.
Входя в ворота, он услышал, что его окликают, обернулся и увидел роскошную машину, в которой, кроме шофера, сидела его двоюродная сестра.
— Ты что тут делаешь? — вскричала Гвендолен.
— Ты что тут делаешь? — вскричал и Пилбем, образуя тем самым дуэт.
— Лорд Тилбери вызвал машину, я и решила съездить. Какой-то он такой, голос грустный…
— Скоро будет еще грустнее, — пообещал сыщик. — Пусть скажет спасибо, если уложится в десять тысяч.
— Что ты говоришь?
Перси пламенным слогом поведал о недавних злодеяниях. Слушая, она все шире открывала свои прекрасные глаза, а потом спросила:
— Собираешься подать в суд?
— Еще бы!
— А вот и нет, — возразила она, и ее лазурный взор стал, скажем так, стальным. — Никуда ты не подашь. Знаешь, почему? Потому что я настучу Биффу про Мерфи. А знаешь, что он сделает? Размажет тебя по тротуару. Очнешься в больнице, няньки скачут, доктор говорит: «Куда послать тело?»…
Когда-то один выслеженный муж пообещал примерно то же, и Перси это не понравилось, равно как и теперь. Он не принадлежал к числу сыщиков, которым жизнь не в жизнь без доброй драки. Конечно, Бифф — не атлет, но он мускулист и прыток, а стоит ли заводить мускулистых, прытких врагов?
— Ничего не докажешь, — сказал он на всякий случай.
— Да? Интересно! А откуда я все знаю? То-то и оно! Не волнуйся, он поверит. Кстати, в колледже он был чемпионом по боксу.
Перси, начиная с ног, охватил какой-то холод.
— Ладно, — выговорил он. — Твоя взяла.
— Значит, ясно, — подытожила она. — Уотсон, вперед!
Гвендолен всегда действовала на шефа, как радуга — на Вордсворта, но на сей раз его чувства не поддавались описанию. Когда же она сообщила о поединке с Пилбемом, его охватила такая волна благоговейной любви, что он объяснился бы на месте, если бы не припомнил Пилбема-старшего. Во всяком случае, он вскричал:
— Что
— Привыкайте, — сказала Гвендолен. — Скоро вы останетесь без меня.
— Что?!
— Мистер Льюэллин увозит меня в Голливуд. Он в жизни не видел таких фотогеничных лиц.
Тогда виконт и понял, что готов прибавлять слова «дядя Уилли» к каждой второй фразе.
— Никуда вы не уедете, — сказал он.
— Но мистер Льюэллин…
— К черту! Какой Льюэллин? Выходите за меня замуж!
— О, лорд Тилбери!
— Какой еще лорд! Зовите меня Джорджем.
Гвендолен смущенно хихикнула.
— Что тут смешного?
— Ну, как можно…
— Ничего смешного не вижу!
— А? — спросил Бантинг, возникая откуда-то. — В чем вы не видите ничего смешного?
— Бантинг!
— Да?
— Идите, погуляйте!
— Я только что гулял.
— Мало.
— В каком смысле?
— В таком. Я сейчас поцелую мисс Гиббз.
Мистер Бантинг был искренне шокирован.
— На полный желудок?!
— Бантинг!
— Возможен инсульт. А тромб? А закупорка сосудов?
— Бантинг!
— Да?
— Разорвать вас на части?
— Ну, что вы! — возмутился юрист. — Это очень вредно.
— Тогда идите в сад и гуляйте, пока не позову.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
— О, Джордж! — нежно сказала будущая леди. — Ты настоящий мужчина.
Восторжение духа, связанное с тем, что в кармане лежит подписанная бумага, продержалось недолго. Когда Бифф покидал «Дубы», вернулась память о прошлой ночи, и он не мог отделаться от чувства, что где-то там маячат какая-то драка и какой-то полисмен. Все зыбко, все смутно, но вполне достаточно, чтобы омрачить нежданную радость.
Дрался он точно, есть фонарь, но почему то и дело возникают шлем, форма, усы? Вечер был теплый, и все же от таких мыслей его познабливало.
Мысли эти спугнул гудок. Подняв голову, он увидел Джерри, который ведет чем-то знакомую машину. После того что было, Бифф не знал, стоит ли с ним говорить, и ограничился гордым взглядом, но тут же понял, что машина — его жены, а это уже интересно. Начал он с тех же слов, с каких начали Гвен и Перси:
— А ты что тут делаешь?
— За тобой приехал, — объяснил Джерри. — Послала твоя жена. Кстати, прими поздравления.
— Спасибо.
— Хорошо быть женатым?
— Джерри, старик, — окончательно сдался новобрачный, — нет слов, просто нет слов! Помнишь, я говорил, что стану другим человеком? Как, по-твоему, ими становятся? Постепенно, медленно? Ничего подобного! Р-раз — и готово. Знаешь, что недавно было?
— Нет, я только что приехал.
— Захотел я выпить, пошел в погреб. Бутылок — жуть, одна лучше другой. Казалось бы, пей? Не-ет. Вспомнил про Линду, повернулся и ушел. А? Вот что такое «женат». И, заметь, я радуюсь. Да, откуда ты взял Линду?