Том 2. Марш тридцатого года

Макаренко Антон Семенович

Воробьев. Я машину начистил… блестит… Так я поехал.

Вышел. Блюм побежал и немедленно выбежал наружу. Сверху спускаются Белоконь и две уборщицы.

Белоконь. Как можно скорее уберите столовую, через полчаса чтобы было готово.

1-я уборщица. То коридор, теперь столовую…

Белоконь. Пожалуйста, без дискуссий! (Вышел.)

2-я уборщица.

За полчаса? Ах ты, пижон дохлый! За полчаса!

Воргунов (с верхней площадки). Товарищи, черт бы вас подрал…

1-я уборщица. А ты чего ругаешься, как каменщик? Я из тебя сама чертей натрясу.

Воргунов. Уважаемые, дорогие товарищи…

1-я уборщица. Вот так-то лучше.

Воргунов. Четыре дня вы обещаете убрать в конструкторской, четыре дня! От ваших обещаний ни черта толку.

2-я уборщица. Вот уберем столовую…

Воргунов. Нельзя, голубки мои, надо немедленно.

1-я уборщица. Да ведь нам приказано.

Воргунов. К чертовой матери с приказаниями. Нате вот вам пятерку и немедленно уберите.

2-я уборщица. Да чего тебе так приспичило?

Воргунов. Жениться собираюсь! Понимаете?

2-я уборщица. Ну раз такое дело, мы тебе и без пятерки.

1-я уборщица. А на свадьбу позови, смотри.

Воргунов. Первые гости будете…

Ушли наверх. Вбежал и пробежал наверх Блюм. Со двора входят Торская и Григорьев.

Григорьев. У меня лишний билет.

Торская. Случайно оказался лишним?

Григорьев. Что вы, Надежда Николаевна! Не случайно. Нарочно взял.

Торская. Нарочно?

Григорьев. Я был уверен, что вы не откажетесь, ведь подумайте: Московский Художественный театр, «Федор Иоаннович», Качалов; Москвин… Я был уверен…

Торская. Товарищ Григорьев, вы сообразите: неужели бы я стала ожидать, пока у вас окажется лишний билет? Это в Московский Художественный, «Федор Иоаннович»?

Григорьев. Да. Это же замечательно…

Торская. Да я давно поручила товарищу Вальченко…

Григорьев. В таком случае извините. Выходит так, что вы ему доверяете больше.

Торская. Ничего я ему не доверяла. Он взял билет на свои деньги.

Григорьев. Надежда Николаевна!.. (Оглянулся.)Надежда Николаевна, если бы вы поняли мое положение…

На

верхней площадке Блюм.

Торская. Соломон Маркович, помогите товарищу Григорьеву в его тяжелом положении. У него лишний билет на «Федора Иоанновича».

Блюм. А кто это такой — Федор Иванович?

Торская. Он не имеет никакого отношения к снабжению, но билет вы возьмите.

Блюм. Ах, я уже не знаю. Это тот самый, который зарезал царевича Дмитрия. Ну, вы же знаете, я такими людьми не не интересуюсь. Но билет я возьму. Может быть, дочка пойдет. Она все романы с убийством любит. Да, скажите, пожалуйста, вы не видели уборщиц? Это черт знает что такое…

Блюм уже внизу. На верхней площадке Воргунов.

Воргунов. Товарищ Григорьев, я не понимаю, что это такое? Вы приходите на работу в одиннадцать часов…

Григорьев. Петр Петрович, с этими трамваями…

Воргунов (кулаком по барьеру). Товарищ Григорьев, я прошу вас не молоть глупости. Мы все приезжаем трамваями. А куда вы стащили сверлильные? Что это, вредительство, черт бы вас побрал, или последний идиотизм? Когда это кончится?

Григорьев. Петр Петрович, вы могли бы при посторонних…

Воргунов. К чертовой матери посторонних. Посторонние вам мешают работать. Вас ждут в конструкторской, а вы здесь с посторонними. Пожалуйста и немедленно дайте объяснение главному инженеру.

Григорьев направляется наверх.

Блюм (к Торской). Попало, хэ-хэ-хэ! Ох, и характер!.. Петр Петрович, вы там не видели уборщиц?

Воргунов (спускается на несколько ступенек). Уборщицы убирают в конструкторской.

Блюм. Они должны убирать не в конструкторской, а здесь и в столовой.

Воргунов. А они в конструкторской. Совершенно необъяснимое явление в природе.

Блюм. Ох, как захвачу их оттуда, так с них будет шерсть сыпаться. Господи, какой я злой, какой я злой, если бы кто-нибудь знал. (Побежал наверх.)

Воргунов. Надежда Николаевна, вы простите, но из-за вас наши молодые инженеры прямо испортились.

Торская. Что же делать? Испортились?

Воргунов. Как что делать? А вы не догадываетесь?

Торская. Я немножко догадываюсь. Вы их пересыпьте нафталином…