Том 2. Новая анатомия
Шрифт:
Петров и Комаров тянули за канат. То Петров, то Комаров. Пока один тянул, другой на всякий случай держал свободный конец каната. Маляр поднимался всё выше. В первом этаже был кооператив. Маляр поднялся до вывески и уперся ногой в букву О.
В это время Комаров повис на канате и люлька с маляром остановилась против окна во втором этаже.
Маляр поджал ноги, чтобы не высадить ими оконного стекла, но в это время на канате повис Петров, и маляр очутился в простенке между вторым
— Ишь ты! — сказал маляр и покрутил головой. — И сюда ведь, черти, забрались!
Но на канате повис опять Комаров и маляр увидел перед собой открытое окно, а в окне комнату. В комнате стояли два человека, один в пиджаке, а другой, кажется, без пиджака. Тот, который был в пиджаке, схватил того, который был, кажется, без пиджака, и душил его.
Но в это время на канате повис Петров и маляр увидел перед собой ржавый карниз.
— Стой! — закричал маляр. — Давай обратно!
Петров и Комаров задрали кверху головы и смотрели на маляра.
— Чего смотрите! Вниз! скорее! Там в окне душат! — кричал маляр и бил ногой в открытое окно.
Петров и Комаров засуетились и вдвоём повисли на канате. Маляр взлетел прямо к четвёртому этажу, больно ударившись ногой о карниз.
— Вниз, черти! — крикнул маляр на всю улицу.
Петров и Комаров видно поняли, в чём дело, и начали понемногу опускать канат. Люлька поползла вниз. На улице начала собираться толпа.
Маляр перегнулся и заглянул в окно.
Человек без пиджака лежал на полу, а человек в пиджаке сидел на нём верхом и продолжал его душить.
— Ты чего делаешь? — крикнул ему маляр. Человек в пиджаке даже не обернулся и продолжал душить человека без пиджака.
— Чего там такое? — кричали снизу Петров и Комаров.
— Да тут один человек другого душит! — кричал маляр. — Вот я тебя сейчас!
С этими словами маляр слез с люльки и прыгнул в комнату.
Облегчённая люлька качнулась в сторону, ударилась об стену, отлетела от дома и с размаху двинула по водосточной трубе.
В трубе что-то зашумело, застучало, заклокотало, покатилось и посыпалось.
Народ с криком отбежал на середину улицы. А из водосточной трубы на панель выскочили три маленьких кирпичных осколка.
Народ опять приблизился к дому.
Петров и Комаров всё ещё держались за канат и показывали, как они тянули люльку наверх, как маляр крикнул им опускать вниз, и как один человек душит другого.
В толпе ахали и охали, смотрели наверх и наконец решено было как-нибудь помочь маляру.
Человек в соломенном картузе предлагал свою помощь и говорил, что может по водосточной трубе забраться хоть на край света.
Старушка
Петров и Комаров, всё ещё держась за канат, говорили:
«Мы его не упустим! Теперь уж нет! Шалишь!»
В это время из ворот дома выбежал дворник в огромной косматой папахе, в голубой майке и красных резиновых галошах, надетых на рваные валенки. С криком: «Что тут случилось?» он подбежал к Петрову и Комарову.
Дворнику объяснили, что в четвертом этаже, в том вон окне, один человек задушил другого.
— За мной! — крикнул дворник и бросился в парадную. Толпа кинулась за дворником.
Петров и Комаров привязали канат к какой-то деревянной дуге, торчащей из-под земли, и говоря: «Ну нет, брат не уйдешь!» — тоже скрылись в парадной.
Добежав до площадки четвёртого этажа, дворник на секунду остановился, и вдруг ринулся к двери, на которой висела дощечка с надписью: «квартира № 8. Звонить 8 раз». А под этой дощечкой висела другая, на которой было написано: «Звонок не звонит. Стучите».
Собственно, на двери и не было никакого звонка.
Дворник встал на одной ноге спиной к двери, а другой ногой принялся колотить в дверь.
Народ столпился на площадке одним маршем ниже и оттуда следил за дворником.
Дворник бил ногой в дверь так усердно, и красная калоша так быстро мелькала взад и вперёд, что у старушки с длинным носом закружилась голова.
Но дверь не открывалась.
Человек в соломенном картузе сказал, что простым гвоздём берется открыть любой замок.
На что старушка с длинным носом сказала, что замки теперь стали делать так плохо, что ворам ничего не стоит открывать и закрывать их просто ногтями.
Тогда молодой человек с сумкой через плечо, из которой торчала свечка и хвост какой-то солёной рыбы, сказал, что французский замок легче всего открыть, если ударить его молотком по затылку. Тогда чугунная коробка треснет и замок откроется сам.
Этажом ниже Петров и Комаров объясняли друг другу, как маляр залез в окно, и как надо хватать человека, если у него в руках охотничье ружье, заряженное крупной дробью.
А дворник всё ещё продолжал бить ногой в дверь.
— Нет, не открывают, — сказал дворник и повернул на голове папаху задом наперёд.
<1934>
«Я родился в камыше. Как мышь…»
Я родился в камыше. Как мышь. Моя мать меня родила и положила в воду. И я поплыл.