Том 2. Студенты. Инженеры

Гарин-Михайловский Николай Георгиевич

Особенно оригинальны были его седые волосы, которые еще ярче подчеркивали молодость лица.

— Пожалуйста, садитесь, — радушно встретил Карташева Савинский, откладывая в сторону поданное ему письмо. — Вы давно из Бендер?

— Сегодня приехал.

— Это очень любезно с вашей стороны сейчас же и завезти мне письмо. Вы здесь один или у родных?

— У своих.

— Тем больше ценю. Новости, которые вы привезли, очень меня интересуют, но я не хотел бы быть эгоистом. Здесь еще есть один

инженер, который тоже принимает участие в нашей дороге. Мы сегодня с ним завтракаем в час. Если и вы были бы так любезны позавтракать с нами здесь в общей зале.

— С большим удовольствием, — сказал Карташев, вставая и откланиваясь.

— Уже! — удивилась Маня.

— Отложил разговор до завтрака, сегодня в час здесь.

— О-го! как сказал бы дядя Митя.

Когда дома Карташев сказал, что будет завтракать с Савинским, Сережа крикнул:

— Пойду непременно на бульвар и загляну в окна ресторана, чтоб хотя издали увидеть твое начальство, як воно выгляда!

Ровно в час Карташев вошел в общую залу ресторана и среди разбросанных за маленькими столиками групп увидел у окна инженера Савинского и другого, молодого, высокого, с длинной тонкой шеей, с английским пробором. Когда Савинский знакомил их, Карташев сказал:

— Я вас сразу узнал, — вы Лостер? Вы кончили гимназию когда я поступил в нее.

— Вы эту гимназию и кончили?

— Да, эту.

— Довольно редкий случай. И сколько вас так поступивших в первый класс дошли до конца?

— Я один, — ответил Карташев. — И помню, как крепко меня побил мой товарищ в первом классе, когда я ему сказал: «Вот, когда я буду в седьмом классе…»

Смеясь, все трое сели за столик, на котором в безукоризненной чистоте были поставлены — водка, еще какая-то бутылка, креветки, редиска со льдом и — тоже со льдом — свежая икра.

— Прикажете джину, водки?

Лостер совсем отказался, а Савинский, наливая себе в маленькую рюмочку немного джину, сказал:

— Ну, а я, старый пьяница, выпью, по слабости своей к англичанам, джину.

— Пока нам подадут, может быть, расскажете нам, что у вас теперь делается?

Карташев со слов Борисова передал о положении дел, и оба инженера очень внимательно его слушали.

— А вы сами когда возвратились с линии? — спросил Савинский Карташева.

— Я возвратился третьего дня.

— И уже так хорошо вошли в курс дела?

Карташев покраснел и увидел в это время в окне смешно вытянутое, заглядывающее лицо брата, который, очевидно, не ожидал, что наблюдаемый им оказался так близко сидящим к окну. Увидал Карташев и море, сверкавшее синевой и прохладой, и еще веселее стало ему на душе.

— Нескромный вопрос, — сказал Савинский, смотря на Карташева, — вообще благосклонно дамы к вам относятся?

Карташев

смутился и только махнул рукой, а Савинский, смеясь, сказал Лостеру:

— Что, Николай Павлович, совсем ведь еще юноша?

Он ласково смотрел в глаза Карташева и, пододвигая к нему чашу с ботвиньей, говорил:

— Пожалуйста!

— Вино белое или красное? — спросил Савинский.

— Белое, конечно, — сказал авторитетно Лостер.

— Белое, — сказал и Карташев.

— Дайте нам… дайте нам… ну, гут-дор.

— Вы знаете, — обратился он к Карташеву, — разницу в винах? Если вы хотите быть веселее — пейте рейнское. Если хотите крепко спать — бордо. Если хотите ухаживать за женщинами — пейте бургонское. Англичане предпочитают это вино, и так как я имею слабость к англичанам…

Савинский выставлял себя пьяницей, но пил очень мало, еще меньше пил Лостер.

Прощаясь, Савинский сказал Карташеву:

— Очень вам благодарен за все сообщенное. Я ответное письмо сегодня же напишу и пришлю к вам. Вы дома будете?

— Да, я прямо домой еду.

Савинский записал адрес Карташева.

— Это ваша сестра сегодня утром была с вами?

«Черт побери, — подумал Карташев, — он в окно, значит, увидел».

— Да, сестра.

— Сходство есть.

У выхода Карташев столкнулся с братом.

— Ну, едем скорее, — устало проговорил Сережа. — Тебе там хорошо было прохлаждаться, а у меня, братец мой, только слюнки текли, и теперь брюхо так подвело…

Сережа хотел было сесть на извозчика, но Карташев, сделав знак извозчику, сказал:

— Пройдем немного пешком.

— Это еще зачем?

— Я тебе потом объясню.

Пройдя и сев на извозчика, он рассказал, как Савинский в окно увидел сегодня Маню.

— Ну, так в чем же дело? — обиделся Сережа. — Тебе совестно, что ли, что я твой брат и ты со мной едешь?

— О, чучело! — рассмеялся Карташев. — За твой голод я хочу тебя вознаградить. Я куплю тебе свежей икры, балыка…

— Валяй!

— Куплю персиков, всяких фрукт…

— Валяй, валяй!

— И подарю тебе сто рублей.

— А вот это и совсем умно, — развеселился окончательно Сережа. — Это очень умно, пожалуйста, почаще приезжай.

В фруктовых лавках Сережа говорил брату:

— Смотри, смотри, свежие фисташки в кожуре, а вот уже и виноград константинопольский, и свежие орехи.

Накупили всего. Увидел Сережа на улице продающийся альвачик и обратил и на него внимание брата.

— Мне и его надо, — сказал старший Карташев.

— А теперь, знаешь, — предложил Сережа, — чтобы закончить, заедем и выпьем квасу на углу Успенской и Александровской. Ты, наверно, давно его не пил?

— С гимназических времен.