Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы
Шрифт:
Аннабелла
О, Боже, Боже! Что с ней?
Тибальдо
Джильола!
Бенедетта
Боже! Руки посинели!
Чернеют…
Тибальдо
Джильола.
Аннабелла
Опухают
Все выше, выше… Что с тобой, Джильола?
Приходит в себя, побеждает страдания, отстраняет от себя обеих женщин.
Джильола
Не трогайте меня!
Бенедетта
О,
Аннабелла
Да говори же!
Тибальдо
О, сжалься, дочь!
Джильола говорит как человек, впадающий в бред.
Джильола
Не трогайте меня!..
Я знаю все, я знаю…
Помочь мне невозможно…
Бессильны все лекарства…
Решилась… Не хотела
Вернуться я назад…
Звала меня… Зовет…
Иду на ложе смерти…
Должна идти… Гробница
Должна вмещать двоих…
Тибальдо
О, выслушай меня!
Мое разбито сердце,
И мне недолго жить,
Я говорю из мрака…
Джильола
Зачем зажгли лампады?
Тушите их, тушите!
Да будет мрак над той,
Кто выполнить не в силах
Обета!
Поворачивается к решетке, за которой видны факелы, пылающие в руках рабочих.
Погасите
Все факелы! Тушите,
Гасите их в траве,
О, люди! Факел мой
Держать я не могла
В руках… Напрасно все…
Направляется к капелле.
Прощай, прощай, прощай!
Отец преграждает ей путь, шатаясь, как бы готовый рухнуть на пол.
Тибальдо
Джильола!..
Дочь останавливается, чтобы не упасть на него.
Джильола
Нет, никто
За мной идти не должен.
Прощай!
Тибальдо
(падая замертво на землю)
Переступи ж через меня!..
СИЛЬНЕЕ ЛЮБВИ
Пьеса
Перевод А. Владимировой
Марияи Вирджинио Веста.
Коррадо Брандо.
Марко Далио.
Джиованни Конти.
Руду.
Место действия — Третий Рим. Время действия — начало весны, в промежуток между двумя вечерами.
Большая белая комната в доме инженера Вирджинио Веста, на берегу Тибра, у Мармораты, между Авентином и Тестаччио. Направо — окно, налево — дверь, в глубине — другая. По стенам висят таблицы с формулами, чертежи, большие карты с изображением
Вирджинио Вестастоит у рабочего стола и готовится начать чертеж Коррадо Брандонервно шагает по комнате. Во время разговора он останавливается или возле своего друга, опираясь при этом о край стола, или неподалеку от маски знаменитого композитора, иногда же он бросается на стул, потом вдруг вскакивает и вновь начинает бегать взад и вперед как лев в клетке. Его движения несдержанны и порывисты, а голос прерывается бушующей в его груди страстью.
Коррадо.Прямая линия, которую ты собираешься нанести с помощью этой металлической линейки, это символ надежной цели. И пусть путь к ней преграждают возможность крушения всех надежд, непредотвратимая катастрофа, даже перелом обеих рук и ног — все-таки: или да, или нет. Знаешь, чего мне хочется от жизни?
Вирджинио кладет линейку и рейсфедер и поднимает голову.
Вирджинио.Разве жизнь не дала еще тебе ответа на это?
Коррадо.Каким образом?
Вирджинио.Тебе всего еще около тридцати лет, а ты уже участвовал в огромном деле.
Глаза беспокойного Коррадо загораются злобным блеском, губы вздрагивают.
Коррадо.Без славы, на пользу другим.
Вирджинио.Ну, так что же? Разве ты из породы тех людей, которых только трубные звуки могут заставить броситься в битву и сражаться за деньги?
Коррадо (стремительно).Я из тех людей, в которых сидит дикий зверь: вдали от пустыни, среди людской толпы для него нет иного выбора, как между алчностью и убийством, между праздностью и преступлением. (Останавливается и смотрит на маску.)
Вирджинио.Всмотрись хорошенько в эту маску глухого Бетховена. Она научит тебя и мужеству, и одиночеству, и терпению, и молчаливой борьбе с самим собой. Чем уже жизнь, тем она возвышеннее, чем круче она поднимается кверху, тем более тернистым становится ее путь.