Том 3. Книга 1. Поэмы. Поэмы-сказки

Цветаева Марина Ивановна

* * *

Цвет Греции и слава Рима, — Неисчислимые тома! Здесь — сколько б солнца ни внесли мы, — Всегда зима. Последним солнцем розовея, Распахнутый лежит Платон… Бюст Аполлона — план Музея — И всё — как сон.

* * *

Уже везде по дому ставни Захлопываются, стуча. В гостиной — где пожар недавний? — Уж ни луча. Все меньше и все меньше света, Все ближе и все ближе стук… Уж половина кабинета Ослепла вдруг. Еще единым мутным глазом Белеет левое окно. Но ставни стукнули — и разом Совсем темно. Самозабвение — нирвана — Что, фениксы, попались в сеть?! — На дальних валиках дивана Не усидеть! Уже в углу вздохнуло что-то, И что-то дрогнуло чуть-чуть. Тихонько скрипнули ворота: Кому-то в путь. Иль кто-то держит путь обратный — Уж наши руки стали льдом — В завороженный, невозвратный Наш старый дом. Мать под землей, отец в Каире… Еще какое-то пятно! Уже

ничто смешное в мире Нам не смешно. Уже мы поняли без слова, Что белое у шкафа — гроб. И сердце, растеряв подковы, Летит в галоп.

* * *

— «Есть в мире ночь. Она беззвездна. Есть в мире дух, он весь — обман. Есть мир. Ему названье — бездна И океан. Кто в этом океане плавал — Тому обратно нет путей! Я в нем погиб. — Обратно, Дьявол! Не тронь детей! А вы, безудержные дети, С умом, пронзительным, как лед, — С безумьем всех тысячелетий, Вы, в ком поет, И жалуется, и томится — Вся несказанная земля! Вы, розы, вы, ручьи, вы, птицы, Вы, тополя — Вы, мертвых Лазарей из гроба Толкающие в зелень лип, Вы, без кого давным-давно бы Уже погиб. Наш мир — до призрачности зыбкий На трех своих гнилых китах — О, золотые рыбки! — Скрипки В моих руках! — В короткой юбочке нелепой Несущие богам — миры, Ко мне прижавшиеся слепо, Как две сестры, Вы, чей отец сейчас в Каире, Чьей матери остыл и след — Узнайте, вам обеим в мире Спасенья нет! Хотите, — я сорву повязку? Я вам открою новый путь?» «Нет, — лучше расскажите сказку Про что-нибудь…»

* * *

О Эллис! — Прелесть, юность, свежесть, Невинный и волшебный вздор! Плач ангела! — Зубовный скрежет! Святой танцор, Без думы о насущном хлебе Живущий — чем и как — Бог весть! Не знаю, есть ли Бог на небе! — Но, если есть — Уже сейчас, на этом свете, Все до единого грехи Тебе отпущены за эти Мои стихи. О Эллис! — Рыцарь без измены! Сын голубейшей из отчизн! С тобою раздвигались стены В иную жизнь… — Где б ни сомкнулись наши веки В безлюдии каких пустынь — Ты — наш и мы — твои. Во веки Веков. Аминь.

15 февраля — 4 мая 1914

На красном коне

Анне Ахматовой

И настежь, и настежь Руки — две. И навзничь! — Топчи, конный! Чтоб дух мой, из ребер взыграв — к Тебе, Не смертной женой — Рожденной!

* * *

Не Муза, не Муза Над бедною люлькой Мне пела, за ручку водила. Не Муза холодные руки мне грела, Горячие веки студила. Вихор ото лба отводила — не Муза, В большие поля уводила — не Муза. Не Муза, не черные косы, не бусы, Не басни, — всего два крыла светлорусых — Коротких — над бровью крылатой. Стан в латах. Султан. К устам не клонился, На сон не крестил. О сломанной кукле Со мной не грустил. Всех птиц моих — на свободу Пускал — и потом — не жалея шпор, На красном коне — промеж синих гор Гремящего ледохода!

* * *

Пожарные! — Широкий крик! Как зарево широкий — крик! Пожарные! — Душа горит! Не наш ли дом горит?! Спол'oшный колокол гремит, Качай-раскачивай язык, Спол'oшный колокол! — Велик Пожар! — Душа горит! Пляша от страшной красоты, На красных факелов жгуты. Рукоплещу — кричу — свищу — Рычу — искры мечу. Кто вынес? — Кто сквозь гром и чад Орлом восхитил? — Не очнусь! Рубашка — длинная — до пят На мне — и нитка бус. Вой пламени, стекольный лязг… У каждого — заместо глаз — Два зарева! — Полет перин! Горим! Горим! Горим! Трещи, тысячелетний ларь! Пылай, накопленная кладь! Мой дом — над всеми государь, Мне нечего желать. — Пожарные! — Крепчай, Петух! Грянь в раззолоченные лбы! Чтобы пожар не тух, не тух! Чтоб рухнули столбы! Чт'o это — вдруг — рухнуло — вдруг? Это не столб — рухнул! Бешеный всплеск маленьких рук В небо — и крик: — Кукла! Кто это — вслед — скоком гоня Взор мне метнул — властный? Кто это — вслед — скоком с коня Красного — в дом — красный?! Крик — и перекричавший всех Крик. — Громовой удар. Вздымая куклу, как доспех, Встает, как сам Пожар. Как Царь меж огненных зыбей Встает, сдвигает бровь. — Я спас ее тебе, — разбей! Освободи Любовь!

* * *

Чт'o это вдруг — рухнуло? — Нет, Это не мир — рухнул! То две руки — конному — вслед Девочка — без куклы. Злая луна — в прорезь окон. Первый мне снится сон. Стоим, обнявшись туго, Над шумом, где поток. Вплоть до ноги упругой Взлетает пенный клок. Глядим, обнявшись немо, На пенные столбы. Я — все его гаремы, Он — все мои гербы. Стоим, сплечившись круто: Бок в бок, ладонь в ладонь. Вплоть до ноги разутой Взмывает пенный конь… — Клянись, что тотчас — с мосту, Коль я туда — цветок, Платок… — Глядит — и — просто Вниз головой — в поток! Мост ли дрожит, я ли — дрожу? Кровь или вал — стонет? Окаменев — тупо — гляжу, Как моя жизнь — тонет. Кто это вдруг — взмахом плаща В воздух меня — вскинул? Кто это вдруг — красным всплеща Полымем — в огнь синий?! Всплеск — и победоносный зов Из бездны. — Плавный вскок. Подъемля тело как улов, Встает

как сам Поток. Как Царь меж вздыбленных зыбей Встает, сдвигает бровь. — Я спас его тебе, — убей! Освободи Любовь! Чт'o это вдруг — ринулось — нет! — Это не смерч-вьюга! То две руки — конному — вслед Девушка — без — друга! Мутная мгла — в прорезь окон. Новый мне снится сон. Ночь гонится — а путь таков: Кровь в жилах сжата. Сын! Детище моих боков, — Веди, вожатый! Мужайся, отрок! — Дух Горы Один — нас двое. Здесь только зори да орлы, Да мы с тобою. Вихрь! — Боги бы вернулись вспять, Орлам он страшен… Ввысь, первенец! — За пядью пядь — Высь будет нашей! На то и сына родила, Прах дольний гл'oжа — Чтоб из-под орльего крыла Мне взял — гром Божий! Черная высь. — Голый отвес. Маленьких pyк — стержни. Кто это там — точно Зевес В люльке — орла держит? Смех — и в ответ — яростный плеск Крыл — и когтей свёрла. Кто это вслед — наперерез — Молнией — в гром орлий?! Хрип — и громоподобный р'eв Грудь горную рассек. Как Первенца его воздев, Встает как сам Набег. Как Царь меж облачных зыбей Стоит, сдвигает бровь. — Я спас его тебе, — убей! Освободи Любовь! Чт'o это вдруг — хрустнуло — нет! — Это не сушь-древо. То две руки — конному — вслед Женщина — без чрева! Злая заря — в прорезь окон. Третий мне снится сон.

* * *

Февраль. Кривые дороги. В полях — метель. Метет большие дороги Ветр'oв артель. То вскачь по хребтам наклонным, То — снова круть. За красным, за красным конным Все тот те путь. То — вот он! рукой достанешь! Как дразнит: Тронь! Безумные руки тянешь, И снегом — конь. Султан ли — в глазах — косматый, Аль так — ветла? Эй, рук не складайте, сваты! Мети, ветра! Мети, громозди пороги — Превыше скал, Чтоб конь его крутоногий Как вкопан — стал. И внемлют ветра — и стоном В ответ на стон. Торопится красным гоном Мой конный сон. Косматых воскрылий взлеты, Аль так — ветла? Вздымайте, вздымайте метлы! Держись, ветра! А что ж это там за глыба Всплывает — там? Как будто бы вьюгой вздыблен Стоглавый храм. Конец и венец погоне! Уж в лоб, треща, Мне пламень подков, в ладони — Уж край плаща! На помощь, с мечом и громом, Всех Воинств Царь! Но прядает конь — и громом Взгремел в алтарь!

* * *

Стремлю — а за мною сворой Вся рать ветров. Еще не остыл — по хорам — Разлет подков. Как рокот Сорокоуста Метель взмелась: Престол опрокинут! — Пусто! Как в землю сгас! Стоните, стоните, стены! Метель, ярись! Померкло от конской пены Сиянье риз. Шатается купол. — Рухай, Сонм сил и слав! И рухает тело — руки Крестом распяв.

* * *

Огромною битвой радуг — Разлет лампад. — Прими меня, чист и сладок, За ны — распят. Ревнивая длань, — твой праздник! Прими огонь! Но что — с высоты — за всадник, И что за конь? Доспехи на нем — как солнце… — Полет крутой — И прямо на грудь мне — конской Встает пятой. Огненный плащ — в прорезь окон. Огненный — вскачь — конь. И не метель Метет, — метла. И не султана взмах, — Ветла, Седые космы разметав, Качает стан, — не орлий клюв Заоблачный, — то нос уткнув В густое облако котла — С тряпкой в руках — Бабка. И тот же стаканом прикрытый штоф. Отставит — опять пригубит. — Какой ж это сон мой? — А сон таков: Твой Ангел тебя не любит. Гром первый по черепу — или лом По черепу?! — Люди! Люди! В сухую подушку вгрызаясь лбом Впервые сказать: Не любит! Не любит! — Не надо мне женских кос! Не любит! — Не надо мне красных бус! Не любит! — Так я на коня вздымусь! Не любит! — Вздымусь — до неба! О дух моих дедов, взыграй с цепи! Шатай вековые сосны! О дух моих дедов — Эол! — трепи Мои золотые космы! На белом коне впереди полков Вперед — под серебряный гром подков! Посмотрим, посмотрим в бою каков Гордец на коне на красном! Разломано небо! — Благой знак: Заря кровянит шлем мой! Солдаты! До неба — один шаг: Законом зерна — в землю! Вперед — через ров! — Сорвались? — Ряд Другой — через ров! — Сорвались? — Вновь Другой — через ров! — На снегу лат Не знаю: заря? кровь? Солдаты! Какого врага — бьем? В груди холодок — жгуч. И входит, и входит стальным копьем Под левую грудь — луч.

* * *

И шепот: Такой я тебя желал! И рокот: Такой я тебя избрал, Дитя моей страсти — сестра — брат — Невеста во льду — лат! Моя и ничья — до конца лет. Я, руки воздев: Свет! — Пребудешь? Не будешь ничья, — нет? Я, рану зажав: Нет.

* * *

Не Муза, не Муза, — не бренные узы Родства, — не твои путы, О Дружба! — Не женской рукой, — лютой, Затянут на мне — Узел. Сей страшен союз. — В черноте рва Лежу — а Восход светел. О, кто невесомых моих два Крыла за плечом — Взвесил? Немой соглядатай Живых бурь — Лежу — и слежу Тени. Доколе меня Не умчит в лазурь На красном коне — Мой Гений!