Том 3. Книга 1. Поэмы. Поэмы-сказки

Цветаева Марина Ивановна

13-17 января 1921

Поэма горы

Liebster, Dich wundert die Rede? Аllе Scheidenden reden wie Тrunkеnе und nehmen gerne sich festlich…

H"olderlin [4]

Посвящение

Вздрогнешь — и горы с плеч, И душа — гор'e. Дай мне о г'oре спеть: О моей гор'e! Черной ни днесь, ни впредь Не заткну дыры. Дай мне о г'oре спеть На верху горы.

4

О любимый! Тебя удивляет эта речь? Все расстающиеся говорят как пьяные и любят торжественность…

Гёльдерлин (пер. М. Цветаевой)

1

Та гора была, как грудь Рекрута, снарядом сваленного. Та

гора хотела губ Девственных, обряда свадебного Требовала та гора. — Океан в ушную раковину Вдруг-ворвавшимся ура! Та гора гнала и ратовала. Та гора была, как гром! Зря с титанами заигрываем! Той горы последний дом Помнишь — на исходе пригорода? Та гора была — миры! Бог за мир взымает дорого! Горе началось с горы. Та гора была над городом.

2

Не Парнас, не Синай — Просто голый казарменный Холм. — Равняйся! Стреляй! Отчего же глазам моим (Раз октябрь, а не май) Та гора была — рай?

3

Как на ладони поданный Рай — не берись, коль жгуч! Гора бросалась п'oд ноги Колдобинами круч. Как бы титана лапами Кустарников и хвой — Гора хватала з'a полы, Приказывала: стой! О, далеко не азбучный Рай — сквознякам сквозняк! Гора валила навзничь нас, Притягивала: ляг! Оторопев под натиском, — Как? Не понять и днесь! Гора, как сводня — святости, Указывала: здесь…

4

Персефоны зерно гранатовое! Как забыть тебя в стужах зим? Помню губы, двойною раковиной Приоткрывшиеся моим. Персефона, зерном загубленная! Губ упорствующий багрец, И ресницы твои — зазубринами, И звезды золотой зубец…

5

Не обман — страсть, и не вымысел, И не лжет, — только не дли! О когда бы в сей мир явились мы Простолюдинами любви! О когда б, здраво и п'oпросту: Просто — холм, просто — бугор… (Говорят — тягою к пропасти Измеряют уровень гор.) В ворохах вереска бурого, В островах страждущих хвой… (Высота бреда — над уровнем Жизни.) — Н'a те меня! Твой… Но семьи тихие милости, Но птенцов лепет — увы! Оттого что в сей мир явились мы — Небожителями любви!

6

Гора горевала (а горы глиной Горькой горюют в часы разлук), Гора горевала о голубиной Нежности наших безвестных утр. Гора горевала о нашей дружбе: Губ — непреложнейшее родство! Гора говорила, что коемужды Сбудется — по слезам его. Еще говорила гора, что табор — Жизнь, что весь век по сердцам базарь! Еще горевала гора: хотя бы С дитятком — отпустил Агарь! Еще говорила, что это — демон Крутит, что замысла нет в игре. Гора говорила, мы были немы. Предоставляли судить горе.

7

Гора горевала, что только грустью Станет — чт'o ныне и кровь и зной. Гора говорила, что не отпустит Нас, не допустит тебя с другой! Гора горевала, что только дымом Станет — чт'o ныне: и мир, и Рим. Гора говорила, что быть с другими Нам (не завидую тем другим!). Гора горевала о страшном грузе Клятвы, которую поздно клясть. Гора говорила, что стар тот узел Гордиев — долг и страсть. Гора горевала о нашем горе — Завтра! Не сразу! Когда над лбом — Уж не memento, [5] а просто — море! Завтра, когда поймем. Звук… Ну как будто бы кто-то просто, Ну… плачет вблизи? Гора горевала о том, что врозь нам Вниз, по такой грязи — В жизнь, про которую знаем все мы: Сброд — рынок — барак. Еще

говорила, что все поэмы Гор — пишутся — так.

5

Memento mori (лат.) — помни о смерти.

8

Та гора была, как горб Атласа, титана стонущего. Той горою будет горд Город, где с утра и д'o ночи мы Жизнь свою — как карту бьем! Страстные, не быть упорствуем. Наравне с медвежьим рвом И двенадцатью апостолами — Чтите мой угрюмый грот. (Грот — была, и волны впрыгивали!) Той игры последний ход Помнишь — на исходе пригорода? Та гора была — миры! Боги мстят своим подобиям! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Горе началось с горы. Та гора на мне — надгробием.

9

Минут годы, и вот означенный Камень, плоским смененный, снят. [6] Нашу гору застроят дачами, — Палисадниками стеснят. Говорят, на таких окраинах Воздух чище и легче жить. И пойдут лоскуты выкраивать, Перекладинами рябить, Перевалы мои выструнивать, Все овраги мои вверх дном! Ибо надо ведь — хоть кому-нибудь Дома — в счастье, и счастья в дом! Счастья — в доме! Любви без вымыслов! Без вытягивания жил! Надо женщиной быть — и вынести! (Было-было, когда ходил, Счастье — в доме!) Любви, не скрашенной Ни разлукою, ни ножом. На развалинах счастья нашего Город встанет — мужей и жен. И на том же блаженном воздухе, — Пока можешь еще — греши! — Будут лавочники на отдыхе Пережевывать барыши, Этажи и ходы надумывать, Чтобы каждая нитка — в дом! Ибо надо ведь — хоть кому-нибудь Крыши с аистовым гнездом!

6

Т. е. вместо этого камня (горы на мне) будет плоский (плита) (прим. автора)

10

Но под тяжестью тех фундаментов Не забудет гора — игры. Есть беспутные, нет беспамятных: Горы времени — у горы! По упорствующим расселинам Дачник, поздно хватясь, поймет: Не пригорок, поросший семьями, — Кратер, пущенный в оборот! Виноградниками Везувия Не сковать! Великана льном Не связать! Одного безумия Уст — достаточно, чтобы львом Виноградники заворочались, Лаву ненависти струя. Будут девками ваши дочери И поэтами — сыновья! Дочь, ребенка расти внебрачного! Сын, цыганкам себя страви! Да не будет вам места злачного, Телеса, на моей крови! Тверже камня краеугольного, Клятвой смертника на одре: — Да не будет вам счастья дольнего, Муравьи, на моей горе! В час неведомый, в срок негаданный Опозн'aете всей семьей Непомерную и громадную Гору заповеди седьмой!

Послесловие

Есть пробелы в памяти, бельма На глазах: семь покрывал… Я не помню тебя — отдельно. Вместо черт — белый провал. Без примет. Белым пробелом — Весь. (Душа, в ранах сплошных, Рана — сплошь.) Частности мелом Отмечать — Дело портных. Небосвод — цельным основан. Океан — скопище брызг?! Без примет. Верно — особый — Весь. Любовь — связь, а не сыск. Вороной, русой ли масти — Пусть сосед скажет: он зряч. Разве страсть — целит на части? Часовщик я, или врач? Ты — как круг, полный и цельный: Цельный вихрь, полный столбняк. Я не помнюю тебя отдельно От любви. Равенства знак. (В ворохах сонного пуха: Водопад, пены холмы — Новизной, странной для слуха, Вместо: я — тронное: мы…) Но зато, в нищей и тесной Жизни — «жизнь, как она есть» — Я не вижу тебя совместно Ни с одной: — Памяти месть.