Том 3. Лорд Аффенхем и другие
Шрифт:
Миссис Стиптоу сидела тихо, подперев лицо кулаками. Как и Джос, она была потрясена силой слов. Если бы Говард дни и ночи отшлифовывал доводы, он не добился бы таких успехов.
— Вот что, — продолжал он, перейдя в другую тональность, — вспомни, как мы там жили. Какое солнце, а? Пальмы, кактусы всякие…
— Старая добрая Каталина… [61] — подсказал Джос.
— Вот, Каталина. Вы что, были там?
— Был, три года назад.
— Здорово, а?
— Неплохо.
61
Каталина (Санта-Каталина,
— Чего ж вы уехали?
— Домой потянуло.
— Сбесились, надо полагать.
— Нет, выказал прозорливость. Здесь я нашел е е. Кстати, вы не знаете, где Салли?
— Вроде вышла погулять.
— Тогда я вас оставлю. Держитесь, — тихо добавил он. — Победа близка.
Когда дверь закрылась, миссис Стиптоу еще посидела в задумчивости. Мистер Стиптоу тревожно смотрел на нее. Она подняла взор.
— Знаешь что, Говард…
— Нет, лапочка.
— А вообще, ты прав.
— Значит… поедешь?
— Видимо, да.
— Ну, дает! — вскричал он. — Ну, молоток! Вот это я понимаю.
И, прижав ее к груди, осыпал поцелуями ее запрокинутое личико.
Глава XX
Гуляя, Салли дошла до рва, и Джос нашел ее у ограды, где она думала о том, как неуместны английские сумерки. Ее настроению подошли бы плачущие небеса. Вечно погода что-то крутит. Когда прием в саду — идет дождь, когда царит печаль — не идет.
Обернувшись на звук шагов, она немного приободрилась. Недельное знакомство научило ее полагаться на ум и предприимчивость Джоса П. Уэзерби.
— Ну, что? — спросила она. Он встал рядом с ней.
— А ты — на моем любимом месте. Как тогда! Помнишь?
— Помню.
— Еще больше похожа на нимфу. Удивительно!
— Что?
— То, как плохо разбираются люди в разных вещах. Дж. Б., например, полагает, что ты малявка. Когда будет получше с деньгами, куплю креветок и покажу ему. Вот они — малявки. Они, а не ты. Сейчас он снова употребил это чудовищное сравнение.
— Ты его видел?
Джос отвечал на сразу, догадавшись, что она ничего не знает о последних событиях. Он думал о том, как непомерна его задача. Так бывает, если встретишь человека, не слыхавшего о мировой войне.
— Ах ты, Господи! — сказал он. Салли встрепенулась.
— Что, плохо?
— Да.
— Расскажи, пожалуйста.
Он рассказал, ничего не упуская. Когда он кончил, она чуть не лязгнула зубами.
— Значит, полный провал?
— Да, вероятно.
— Ты думаешь, тетя Мейбл поедет в Америку?
— Вроде бы, да.
— Тогда и мне придется ехать.
— Господи, я и не подумал! Подзуживал ее мужа. Убить меня мало!
— Ты уверен, что мистер Дафф не возьмет
— Уверен. В погребе он сердился. Все валит на меня. Салли опять помолчала.
— А может, махнем рукой и поженимся?
— Как мы будем жить на пятнадцать фунтов? Работы у меня нет.
— Найдешь.
— Конечно! — воскликнул Джос, который и так слишком долго пробыл в унынии.
— Нет, правда, есть сотни мест.
— Миллионы! Знаешь, в чем мы ошиблись? Мы думали, что художник — это просто художник, и забыли о многогранности его ремесла. Да я могу делать что угодно!
— А что ты хотел бы делать?
— Перелистаем справочник.
— По справочнику я нашла только паяльщиков.
— Замечательно! Золотое дно. Точнее, цинковое. Представляешь, сижу я в шалаше. Ты сбиваешь коктейль и говоришь мне: «У тебя усталый вид, мой ангел». А я говорю: «Есть немного. Паял, как последний пес. Цинк уже не тот…»
— О Господи!
— Да?
— Сейчас я брошусь в ров.
— Собственно, я тоже. Надеюсь, я не слишком разрезвился? Когда выпадает дно, я не знаю, прыгать в дырку или держаться за воздух. А вообще-то, почему мне не устроиться? Я молод, силен, неприхотлив. Да, совсем забыл: вдвоем тратишь не больше, даже меньше.
— А кроме того, не в деньгах счастье.
— Именно. С другой стороны, не в счастье деньги. Другими словами, счастье денег не дает. Тут есть о чем подумать.
— Да…
— А все-таки, посмотришь на богатых! Возьми Дж. Б. Даф-фа. В деньгах купается, и что же? Ветчиной торговать умеет, может быть, — бессознательно, но в остальном полный идиот.
— Эй!
Они уже не могли бы разглядеть, кто кричит, но сразу это поняли.
— А, Дж. Б.! — приветливо сказал Джос. — Вырвались из объятий?
Мистер Дафф приветливым не был.
— Что вы такое говорите?
— Рассказываю о вашем богатстве.
— И называете идиотом.
— А кто же вы еще? — сурово заметил Джос. — Уволить такого работника! Если бы я у вас служил…
Мистер Дафф вздохнул, и очень тяжело.
— Что там «служил»! Дело хуже. Она говорит…
— Кто?
— Беатрис, кто же еще! Так вот, она говорит, чтобы я дал вам рекламу.
— Ик! — сказала Салли, словно мышь, которая испугалась, когда ела сырную корку.
— Не надо! — взмолился мистер Дафф. — Я и так весь дрожу. Джос, схватившийся было за перильца, перенес руку на его плечо.
— Дж. Б., — произнес он, — вы меня не разыгрываете? Это правда?
— Так сказала она. Видите, начинается…
— Отдел рекламы? Мне?
— Так сказала она.
— Ты слышала, Салли?
— Слышала, Джос.
— Глава отдела. Какая власть! Какой оклад!
— Не такой уж большой, — вставил Дж. Б.
— Ладно, позже обсудим. Смотрите-ка, вы совершенствуетесь. Глядишь, станете образцовым вождем, который ничего не жалеет для родной фирмы. Очень может быть, что это — поворотный момент в ее судьбе.