Том 3. Орлеанская дева. Эпические произведения

Жуковский Василий Андреевич

Дюнуа смотрит на короля и ждет ответа.

Король

(к Дю Шателю)

Мы перейдем Луару; на суда Вели скорей все нагружать…

Дюнуа

(поспешно Агнесе)

Прости.

(Уходит с чиновниками)

Агнеса

Стой, Дюнуа!.. Теперь мы беззащитны!.. Беги за ним, Ла Гир, смягчи его.

Явление VI

Король, Агнеса, Дю Шатель.

Король

Ужели

трон единственное благо? Ужель расстаться с ним так тяжело?.. О нет! я зло несноснейшее знаю: Игрушкой быть сих дерзких, гордых душ; Покорствовать; жить милостью вассалов; От грубой их надменности зависеть — Вот бедствие, вот жребий нестерпимый. Не легче ли судьбе своей поддаться?

(К Дю Шателю)

Исполни мой приказ.

Дю Шатель

(на коленях)

О государь!

Король

Ни слова! решено, поди.

Дю Шатель

Нет! нет! Склонись на мир с Филиппом, государь; Другого нет спасенья для тебя.

Король

Какой совет!.. Но разве ты забыл, Что жизнь твоя ценою примиренья?

Дю Шатель

Вот голова моя; я за тебя Не раз ее носил в сраженье… ныне Я за тебя ж несу ее на плаху. Иного средства нет; предай меня На произвол неумолимой злобы; Пускай вражда в моей крови потухнет.

Король

(с горестью)

Как! до того ль дошло?.. Мои друзья, Которым вся душа моя открыта, Мне путь стыда к спасенью выбирают! Теперь свою всю бедность узнаю: На честь мою доверенность погибла.

Дю Шатель

О нет!..

Король

Молчи! не раздражай меня! Хотя бы сто престолов мне терять — Я не спасусь погибелию друга… Исполни то, что я велел, иди; Чтоб на суда немедленно грузились.

Дю Шатель

Иду.

Явление VII

Король, Агнеса.

Король

Не унывай, моя Агнеса. Есть Франция для нас и за Луарой.

Агнеса

Какой должна я страшный встретить день! Король идти в изгнанье осужден; Семейный дом покинуть должен сын И с милою расстаться колыбелью… О родина, прекрасная земля, Прости, тебя мы вечно не увидим!

Явление VIII

Те же, Ла Гир.

Агнеса

Ла Гир, ты здесь? А Дюнуа?

(Смотрит на него пристально)

Но что? Сверкает взор твой… говори, Ла Гир, Иль новая беда?

Ла Гир

Беды прошли; Нам небеса опять благоприятны.

Агнеса

Возможно

ль? Как?

Ла Гир

(королю)

Скорее орлеанских Чиновников вели позвать.

Король

Зачем?

Ла Гир

Судьба войны на нашей стороне: Дано сражение; мы победили.

Король

Ла Гир, меня ты льстишь молвой напрасной. Мы победили? Нет, то слух неверный.

Ла Гир

Поверишь ты чудеснейшему скоро. Но вот идет архиепископ; с ним И Дюнуа.

Агнеса

О сладкий цвет победы!.. Как скоро плод небесный он приносит: Согласие и мир!

Явление IX

Те же, архиепископ, Дюнуа, Рауль.

Архиепископ

Граф, государь, Забудьте гнев, друг другу дайте руку; Раздору места нет; за нас всевышний.

Король и Дюнуа обнимаются.

Король

Друзья, мое сомненье разрешите; Я верю вам и верить вам страшусь; Когда и как столь быстро перемена Чудесная свершилась?

Архиепископ

(Раулю)

Говори.

Рауль

Шестнадцать было нас знамен; мы шли Примкнуть к тебе; наш храбрый предводитель Был рыцарь Бодрикур из Вокулёра. Но только мы достигли Фермантонских Высот и в дол, Ионной орошенный, Спустились… вдруг явился нам вдали Равнину всю занявший неприятель. Хотим назад… возвратный путь захвачен; Спасенья нет; победа невозможна; Храбрейшие упали духом; ратник Оружие готов был кинуть; тщетно, Советуясь, вожди искали средства К отпору — средства нет… Но в этот миг Свершается неслыханное чудо: Из глубины густой дубовой рощи Выходит к нам девица, яркий шлем На голове; идет, как божество, Прекрасная и страшная на взгляд, И темными кудрями по плечам Летают волосы… и вдруг чело Сиянием небесным обвилося, Когда она, приблизившись, сказала: «Что медлите, французы? На врага! Будь он морских песков неисчислимей… За вас господь и дева пресвятая!» И вмиг она из рук знаменоносца Исторгла знамя; с ним вперед, и в страшном Величии пошла перед рядами. Мы, изумясь, безмолвные, невольно За дивною воительницей вслед… И на врага ударили, как буря. Оторопев, ударом оглушенный, Недвижимый, испуганными смотрит Очами он на гибельное чудо… И вдруг — как будто стал господний ужас Ему в лицо — он дрогнул и бежит, Бросая щит и меч; и по равнине В единый миг все войско разметалось; Забыто все; невнятен клик вождей; Преследуем, разимый без отпора, Бежит он, глаз не смея обратить: В реку стремглав и конь и всадник мчатся… И то была не битва, но убийство; На месте их две тысячи легло, Но более в волнах реки погибло… А наши все остались невредимы.