Том 3. Письма и дневники
Шрифт:
Два раза был у Павла Андреевича Болотова, который всякий раз поручает переслать вам усердный поклон. У него теперь собралась огромная семья: съехались оба сына со своими семьями. Старший из них, свитский полковник, показался мне человеком очень замечательным: он вместе и отличный математик, и отличный музыкант, в 37 лет, как лунь, седой и пылкий, как юноша.
9 августа 1843 года
Киреевская Слободка
Жалко мне, что не состоялась у вас ни дача, ни Ростов, а это
Не имеете ли каких-либо слухов об Уварове и об моих песнях? Очень боюсь, чтобы оне как-нибудь не пошли по рукам, если Уваров не возвратится, а немцы его того и гляди что одолеют.
У Мойера я встретил Вендриха, которого хотел было увести к себе, да он уперся, обещая скоро приехать вместе с Алексеем Андреевичем.
Фортепьяны мои удались и дошли как нельзя лучше.
10 сентября 1843 года
Киреевская Слободка
Вот уж почти совсем начеку, милая маменька, чтобы ехать к вам, и авось либо на днях подымусь: теперь меня держит только еще это глупое опухтинское дело, об котором я уж давно вам рассказывал и которое до сих пор не только еще не кончено, но пришлось ехать к губернатору, чтобы рассказать ему все подробности, потому что, говорят, губернатор покупает у Опухтина это имение, а Опухтин, кажется, просто решился действовать по цыганской системе. Я уже два раза у губернатора был, но не заставал его дома, а после того целую неделю, то есть до нынешнего дня, чирий, которому вздумалось сесть на щеке, не пускал меня из дому. Теперь, слава Богу, прошел, и завтра собираюсь совершить этот торжественный поход, от которого, впрочем, мало надеюсь, зная рассудительность губернатора; все так же надобно попробовать.
Авось либо скоро теперь удастся обнять вас! И как бы того желал, чтоб это было в новом, теплом, покойном и близком от Языкушки доме. Если Дашковы станут теснить вас сроком, то нельзя ли вам будет хоть потесниться несколько дней в моем доме, покуда приищите? А дашковская сырость много вам может быть очень вредна.
Вы уже знаете из писем от наших, что они все были у меня здесь и восхваляли мое хозяйство. Ожидали ли вы от меня такой прыти? Правда, что это больше прыть Васильева, но все-таки ж заслуживает большое удивление и моя премудрость, потому что избрать и поддерживать хорошего министра или полководца одно из важнейших качеств великого владыки. Не так ли?
1843 год
Киреевская Слободка
Да здравствуешь наконец в Москве, друже Языков! Насилу-то опять к нам. Ты хоть, верно, на меня очень сердит за то, что я так долго собирался писать к тебе, да авось либо, сидя в белокаменной, приложишь и ко мне древний ее закон, что, дескать, повинную голову меч не сечет. Я уж давно собираюсь в
Весь твой Петр Киреевский.
13 июня 1845 года
Киреевская Слободка
Я все еще покуда здесь, а в Рубчу поеду, я думаю, завтра. Здесь я так долго пробыл оттого, что хотелось при себе убрать клевер, которого у меня вышло на 10 десятинах 60 копен. Хлеба здесь, слава Богу, хороши, и садовник действует как нельзя лучше: по обеим сторонам дома я нашел уже готовые цветники, наполненные цветами, большой сад уже разбит, и в нем растут 370 яблонь, тенистых деревьев уже много прибавилось, и, наконец, я вчера уже ел свою собственную дыню. Тополя ваши я посадил группами около балкона, а елки по правую сторону дома, по направлению к деревне, также не рядами, а рощею. Авось, Бог даст, примутся, хоть садовник и пугает, что теперь, дескать, сажать не время, а надобно осенью. Благодарю обоих братьев и всех трех сестер за их труды на украшение Слободки. Надобно же, чтобы вы все приехали посмотреть на ее усовершенствования и погулять по дубравам.
8-го у меня был барон Алексей Иванович Черкасов, который провел у меня почти весь день и которого мне очень весело было видеть. Когда он взошел, я его тотчас узнал, несмотря на то что он очень потолстел и даже его физиономия почти совсем переменилась. Он очень умен и любезен, и весело видеть, что несчастие не задавило в нем бодрости, а напротив, развеселило, как человека, укрепившего свои силы в борьбе. Я знаю, что это бывает очень редко. 10-го я было поехал к нему в Орел, но он уже за четыре часа прежде моего приезда уехал в деревню.
17 сентября 1845 года
Киреевская Слободка
Хам, хам! Милая Маша. Авось либо это письмо вас еще застанет в Москве, а если не застанет, то я еще воспользуюсь этим случаем, чтобы дать тебе еще несколько поручений. Во-первых, попроси Валуева, чтобы он меня уведомил, когда именно будет проезжать через Орел, чтобы мне его видеть. Я еще в пятницу буду писать к нему самому, наудачу, но боюсь, что мое письмо уже не найдет его в Москве.
Потом еще прошу вот о чем. Перед отъездом из Москвы я захлопотался и забыл подписаться (у Строганова в канцелярии) на «Славянский словарь» Франта, на который и ты меня просила подписать и тебя. Так попроси, пожалуйста, Попова или Панова, чтобы меня подписать. Да еще: купи мне в английском магазине у Брадлея пару бритв, рублей в 15 ассигнациями, чем меня весьма обяжешь. И, наконец, скажи Михайле [394] , чтобы он меня уведомил поаккуратнее, на чем же стоит дело о покупке Карцева, потому что я ничего не знаю. Вот сколько комиссий, исполнением коих меня весьма обяжешь.
394
Неустановленное лицо. — A.M.