Том 3. Повести, рассказы и пьесы 1908-1910
Шрифт:
— Оставьте! Нас могут услыхать с улицы.
— Там не слышно. Там своя музыка. Послушайте!
Прислушиваются.
— Боже мой, какой ужас! Не нужно привлекать внимания. Эй вы, музыканты, замолчите!
— Неудобно без хозяев.
— Ах, разве теперь не все равно! Да замолчите же вы, там!
Музыка беспорядочно затихает. Ужас гостей.
— Что случилось?
— Почему музыка молчит? Что случилось?
—
Громкий дрожащий голос:
— Господа, сюда идут! Господа, господа!
Все мечутся. Истерический плач.
— Да нет же, успокойтесь, ничего не случилось.
— Баррикадируйте двери!
Голос Хозяина дома:
— Что случилось? В чем дело?
— Кто-то приказал музыке молчать, и вот все в ужасе.
— Кто приказал? Как он смел? Музыканты, играйте. Господа, ничего не случилось. Сейчас будем танцевать. Кавалеры, приглашайте дам на котильон.
Некоторое успокоение. Кое-где даже слышен смех.
— Позвольте вас просить.
— Вы наступили на платье.
— Pardon!
— Конечно, бояться нечего. Раз Царь Голод с нами…
— А вы уверены в этом?
— Но, по крайней мере, история…
— Ах, это так шатко: история. Разве мы знаем настоящую историю?
— И это говорите вы, историк?
Сдержанный смех и улыбки.
— Я знаю только одно, что это ужасно. Как можете вы измерить энергию, которую накопил Царь Голод в этих темных, несчастных массах. Быть может, ее достаточно только для короткой вспышки, а быть может, она опрокинет все, всю нашу культуру. (Указывает на окна.)Вы знаете, что это горит? Хорошо, если дом. А если это уже горят музеи? Библиотеки?
— Огонь не разбирает ничего!
— Боже мой!
— Неужели все погибнет!
Кто-то гасит часть огней. Становится темнее, и окна ярко багровеют. И снова ужас.
— Что это?
— Почему темно? Что случилось?
— Господа, господа!
— Прекратился ток!
— Сейчас наступит тьма!
— Зажигайте свечи! Где свечи? Скорее!
— Да нет же, успокойтесь. Какие трусы!
— Позвольте вас просить?
— Вы с ума сошли? Танцевать?
Музыка играет вальс.
— Почему же вальс? Говорили, что котильон?
— Ах, не все ли равно: вальс, котильон, дьявол!
— Как вы грубы!
— Pardon!
В полутемноте кружится одиноко какая-то
— Господа, новости! Новости!
— Что такое?
— Новости! Слушайте!
Музыка беспорядочно затихает. На середину выходит Молодой человек. Костюм в беспорядке, лицо бледно, на лбу кровавое пятно. Его окружают.
— Я оттуда.
— Боже мой!
— Говорите! Говорите!
— Это ужас! Я точно вырвался из другого мира, который может пригрезиться только во сне. Пустынные улицы, над которыми в воздухе проносится рев. Откуда он — я не знаю. Кровавая мгла. Черные тени. Трупы под ногами. Молчаливые раскаленные пожарища, около которых нет никого. Где люди?
— Вас ранили?
— И вдруг — толпа. Вихрь криков, тел, оскаленных зубов. Кто это? Я никогда не видал их раньше. Они разрушают все. Они убивают друг друга. Они убивают детей. Я видел: они сожгли большой дом, полный спасавшихся женщин и детей!
— Какой ужас!
Кто-то истерически плачет.
— Замолчите!
— Это голодные!
— Это чернь! Они придут сюда.
— Какие-то косматые, полуголые чудовища. Кто это? Я никогда не видала их раньше. И еще говорят, что двинулась деревня, что все деревни идут в город.
— Это конец!
— Мы погибли!
— Это революция!
— Не оскорбляйте революцию. Это бунт. Вы слыхали: они жгут женщин и детей.
— Звери вышли из лесов!
— Леса идут на нас!
— Мы погибли!
— Говорят: уже слышно скрипение их телег. На них они хотят увезти все, что останется от нашего города.
— Орда варваров идет на нас!
— Звери вышли из лесов!
— Я слышу скрипение колес. Мы погибли!
— Гасите огни!
Гаснет еще несколько огней. Рог Смерти слышится где-то совсем близко.
— И я видел, как жгли женщин и детей. И я не хочу после этого жить. Я пришел только рассказать — предупредить. Там где-то мой отец, мать… Скажите им, что я умер. (Быстро выхватывает револьвер, стреляется.)
Ужас. Все мечутся. Труп быстро подхватывают и уносят.
— Что это?
— Сюда пришли. Господа!
— Нет, это застрелился кто-то.
— Зачем же он всех пугает?
— Подотрите кровь!
— Музыка! Музыка!
— Он сказал, что горит Национальная галерея.
— Что?
— Горит Национальная галерея.
— Господа! Новость. Горит Национальная галерея.
Многие бросаются к окнам.