Том 3. Рассказы 1917-1930. Стихотворения
Шрифт:
— Бедняга! Не реви! — сказал Чаттер. — Ведь ты мне дала чаю, Кэрри, ты будешь пить его из чашки с Фузи-Ямой! Пойдем, то есть возьмем извозчика, а завтра «Гедда Эльстон» выйдет на рейд. Одна наша горничная взяла сегодня расчет. «Будь я овцой!..»
Буфетчик нерадостно выслушал Чаттера относительно Кэрри, так как хотел взять милочку повертлявее, но Чаттер обещал ему свое жалованье за два месяца, и дело устроилось. Кэрри не вернулась за вещами, так что матросы в складчину достали ей необходимые платье и белье.
За своими вещами Чаттер съездил в дом № 19 на другой
Вот все.
Еще надо сказать, как утром Чаттер доконал Баррилена, подтвердив портьеру, музыку и цветы. Он сильно озадачил его, особенно когда прочел стихи.
— Их пела одна красавица, — сказал Чаттер. — Ты слушай!
Руки моей поэтому… Будь я овцой. Дарю я вам цветы. Берите, когда дают, хотя вы есть старик. Приличнейший левкой для ваших лет! Цветы средины лета.После этого, все с тем же, еще не оставившим его чувством старшего среди жизни, Чаттер запустил руку в свою «бархатную портьеру», почесал грудь и лег спать.
Пари
— Это напоминает пробуждение в темноте после адской попойки, — сказал Тенброк, — с той разницей, что память в конце концов указывает, где ты лежишь после попойки.
Спангид поднял голову.
— Мы приехали?!
— Да. Но куда, интересно знать?!
Тенброк сел на кровати. Спангид осматривался. Комната заинтересовала его — просторное помещение без картин и украшений, зеленого цвета, кроме простынь и подушек. На зеленом ковре стояли два ночных столика, две кровати и два кресла. Было почти темно, так как опущенные зеленые шторы, достигая ковра, затеняли свет. Утренние или вечерние лучи пробивались по краям штор — трудно было сказать.
— Не отравился? — спросил Тенброк.
— Нет, как видишь. Идеальное сонное снадобье, — отозвался Спангид, все еще осматриваясь. — Который час?
— Часов нет, — угрюмо сообщил Тенброк, обшарив ночной столик. — Их унесли, как и всю нашу одежду. Таулис честно выполняет условия пари.
— В таком случае, я буду звонить.
Спангид нажал кнопку стенного звонка.
Тенброк, вскочив, подбежал к окну и отвел штору. Окно было из матового стекла.
— Даже это предусмотрено! — воскликнул Тенброк, бросаясь к второму окну, где убедился, что фирма «Мгновенное путешествие» имеет достаточный запас матовых стекол. — Слушай, Спангид, я нетерпелив, любопытен; пари непосильны для меня. Кажется я спрошу! Однако… пять тысяч?!
— Как хочешь, но я выдержу, — отозвался Спангид, — хотя мне так сильно хочется узнать, где я, что, если бы не возможность одним ударом преодолеть нужду, я тотчас спросил бы.
Тенброк, закусив губу, подошел к двери. Она была заперта.
— Следовательно, еще нет шести часов утра, — сказал он, с облегчением хватая свой оставленный Таулисом портсигар и закуривая. — Вероятно, Таулис еще спит.
— Пусть спит, — отозвался Спангид. — У нас
— Проклятие! Это так, — сказал Тенброк. — Я понимаю тебя; тебе свалилась на плечи куча сестриц и братцев, которых надо поставить на ноги, но зачем я… У меня солидное жалованье. Знаешь, Спангид, я спрошу. Тогда узнаешь и ты, где мы.
— Ты забыл, что в таком случае нас, по условию, разделят; тебя увезут, а я должен буду съесть серую пилюлю.
— Я забыл, — тихо сказал Тенброк. — Но я, все равно, не выдержу. Искушение слишком огромно.
— Всю жизнь буду себя презирать, однако стерплю, — вздохнул Спангид. — Ради одного себя.
— Не ругайся, Спангид. Предприятие, где я служу, не так прочно, как думают. Представился случай. Я уцепился. Ты же мне его и представил. Идея была твоя.
— Ну хорошо, что там… Вот и Таулис.
Повернув ключ, вошел Таулис, агент Томпсона, сопровождающий спящих путешественников на безукоризненных аэропланах фирмы. Одет он был так, как на «отъездном» ужине у Томпсона, — в смокинг; климат страны не вошел с ним.
— В долю! в долю! — закричал Тенброк. — Две тысячи долларов за честное слово тайны! Где мы?
— Видите ли, Тенброк, — ответил Таулис, — среди моих многих скверных привычек есть одна, самая скверная: я привык служить честно. Вы в Мадриде, в Копенгагене, Каире, Москве, Сан-Франциско и Будапеште.
Таулис вынул часы.
— Шесть часов. Пари сделано, игра начинается. Чай, кофе или вино?
— Водка, — сказал Спангид.
— Кофе! — сказал Тенброк. — И газету!
— Ту, которую я привез из Лисса? — Невинно осведомился Таулис. — Бросьте, джентльмены. Это очень детская хитрость.
5 сентября 1928 года фирма «Мгновенное путешествие» в лице ее директора Фабрициуса Томпсона заключила оригинальное пари с литератором Метлаэном Спангидом и его другом Корнуэлем Тенброком, служащим в конторе консервной фабрики.
Согласно условию, каждый из них получал пять тысяч долларов, если, переправленный за несколько тысяч миль в один из географических пунктов, охваченных сферой действия «Мгновенного путешествия», проведет там двенадцать часов, с шести утра до шести вечера, не узнав, где он находился. Доставку на место и обратно приятели должны были провести в бессознательном состоянии.