Том 4. Наша Маша. Литературные портреты
Шрифт:
И уже чувствую – вот-вот вырвется из нее: «Это мой мячик!»
Зову ее к себе. Объясняю:
– Толя – у нас гость. И ему надо уступать. И надо все самое лучшее давать.
– Почему?
– Потому, что такой закон у людей. И неплохой, очень даже хороший закон.
. . . . .
Вчера вечером пришла ко мне и просит почитать ей «Часы». Я не стал читать – некогда было. И, кроме того, объяснил ей, что у нее – гость.
А сегодня она, по словам мамы, спрашивает у Толи:
– Толя! Почему ты все-таки в детском
– Надо было видеть ужас, написанный на Толином лице, – рассказывала мне Элико.
– Маша! – воскликнул он. – Я никогда в жизни ничего не крал!
Могут спросить: откуда это у Машки? Это влияние художественной литературы, в частности творчества Машкиного отца.
25.9.61.
Играли в лото. Перед этим я провел с Машкой «разъяснительную беседу». Объяснил, что плакать и сердиться, когда проигрываешь, нехорошо, некрасиво. Надо взять себя в руки, улыбнуться и поздравить того, кто выиграл.
– Почему? – удивилась она.
– А потому, что гораздо приятнее видеть, как человек радуется, чем когда он нос вешает. Мне приятно, когда ты выигрываешь. И когда Толя выигрывает. И я с удовольствием вас поздравляю.
Играли две партии. Первую выиграл Толя.
Машка вскакивает, протягивает руку:
– Поздравляю, Толя!
Я видел, что к этому она готовилась заранее, когда за столом стали говорить, что, кажется, выигрывает Толя. В этом, конечно, был элемент игры. И поздравить Толю было не менее интересно, чем выиграть.
Не заплакала, когда и вторую партию выиграла не она, а тетя Валя.
Разыгрывали рижский марципан.
Толя поделился с Машей своим выигрышем. Сделал это без подсказки. И я благодарен ему за этот добрый пример.
. . . . .
– Я все-таки, мама, некоторых вещей не понимаю, – говорит Машка. – Вот Каринэ! Ведь она хорошая девочка, воспитанная, и Маринэ – тоже. И мама у них приличная женщина. А папа у них пират. Ведь пират – это же разбойник?
– Да, разбойник. Но кто тебе сказал, что он пират?
– Ты сама мне сказала.
И тут маму осенило:
– Не пират, Машенька, а оператор! Кинооператор!
27.9.61.
Цирка еще не видела, но играет (в парке Ленина) в Маргариту Назарову.
– Сейчас будет цирк! Буду тигра в рот совать… Буду кормить. Буду мясо давать. Не бойтесь, не бойтесь!
Обращается ко мне:
– Испугайся! Папсинька, раскинь вот так руки и «ох» вот так!
. . . . .
На днях в Зоопарке. Семейство жирафов в двух загонах-клетках. В одном – самец, в другом самка и жирафенок.
Машка про жирафа-отца:
– Как
. . . . .
Вчера была в Русском музее на выставке ленинградских художников.
Смотрела с удовольствием.
– Папочка, запиши! Запиши вот эту!
Кое в чем наши вкусы совпали.
30.9.61.
Дочитали «Часы». Слушала до конца хорошо.
Но не все еще держит ее память. То и дело перебивает меня, задает вопросы.
– Это кто? Петька?
– Какой Петька? Это же о Пятакове речь идет!
Не сердиться надо, а писать понятнее!..
. . . . .
Прибегает к маме.
– Мама, загадка!
– Что такое?
– Угадай, что такое «грузинская чепуха»?
– Не знаю.
– Наш обед!
В этом нет никакой дерзости и ни малейшей попытки унизить кулинарные способности мамы или бабушки. Третьего дня и вчера у нас на обед был грузинский суп чихиртма. Вот эта чихиртма (которую, кстати сказать, Машка очень любит) и превратилась в чепуху.
. . . . .
Нашел старую заметку. Летом в Дубулти стоит в саду под балконом и скандирует:
Ма-моч-ка! Ско-ро ли Мы пой-дем На мо-ри?!И так каждое утро.
2.10.61.
Вчера весь день провела без меня. Гуляла с мамой и с Толей. С Толей, говорят, ссорилась из-за велосипеда. «Я, я!» – «Нет, я!»
На моих же глазах, то есть в моем присутствии, была с Толей нежна.
Вечером я показывал «кино»: «Снегурочку», «Трех медведей» и «Упрямого котенка». Машка сидела на одной скамеечке с Толей, держала его за талию.
А он все рвался от нее, оглядывался, ему интересно было посмотреть, что я делаю с аппаратом и как это кино получается.
Утром они с Машей играли в школу, писали цифры. Вечером повторили эту игру у меня. Учителем на этот раз был я.
Толя, кажется, впервые попал в мою комнату. Оглядел со страхом и уважением мой большой книжный шкаф и спрашивает:
– Алексей Иванович, это вы все эти книги написали?
– Нет, это не я написал.
– А что? Это все еще надо вам написать?
По-видимому, решил, что это одни переплеты стоят, а я должен заполнить их – стихами, сказками, рассказами и арифметическими задачами.
. . . . .
Сегодня оба проспали. Машке – той ничего, а Толя опоздал в интернат. Узнав, что опаздывает, плакал.
. . . . .
Все еще стоит бабье лето. За открытым окном – солнце, голубое небо.
Мама и Маша собираются к Мариинскому театру – заказывать Маше стельки для ее плоскостопиков.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
