Том 5. Проза, рассказы, сверхповести

Хлебников Велимир

57.

Под водопадом, где коряга, Меня на удочке тянет ловец. Что делать мне? О горе мне, бедняга! Становится в глазах темней.

58.

Ты поцелуй его поскорей Над государством пескарей, Миляга!

59.

Буду бедствия рогом Над хлеба стогом.

60.

А я одену,

как шубейку, Село и приглашу скорей соседку и швейку.

61.

Я книга засохших морей.

62.

Я буду ножик.

63.

Я – мотыльками <полей>.

64.

А я семьей босоножек.

65.

А я учебником детей Сейчас по воздуху летала.

66.

Я в руках рыбака – грузом сетей Провисала.

67.

Буду единцем.

68.

Я – пехотинцем.

69.

Я небу бросаю Холодное слово: «пес!» И косы кусаю. Мой образ бос.

70.

<Кого я одену? какую судьбу? Судью с законами в руке Иль дурня, что шепчет «бу-бу»?>

71.

<Где я небесней? где я чудесней? > Я песнь влюбленного.

72.

Я раздета донага – Одену серебряное чело мертвеца ученого.

73.

Я кусочек жира В мышеловке между книг.

74.

«Отречемся от старого мира» – Я в поле раздавшийся крик.

75.

Кто будет размышлять Своим белым скорбным челом до зари, Его я буду приучать Быть пламени – «гори!»

76.

За вечерним самоваром, Ложкой стукая в стакан, Я оденусь земным шаром, Уеду в небостан.

77.

А я ночной сторож.

78.

А я толпой, где сто рож.

79.

Я полечу за урожаем На солнечные пятна. Мы молодеем и свежаем, А после на попятный.

80.

Игре сынов земли мятеж дай! Люди, мы носим вас нашей одеждой.

81.

Я буду кудрявою нитью чахотки.

82.

А

я лицом деревенской молодки.

83.

Я город насекомых У нищего певца.

84.

Чумной на соломах, Несчастьем отца.

85.

Чумною палочкой.

86.

А я русалочкой.

87.

Я чаном с ядом. Лечу к усладам! Старуха будет по каплям капать И бить лбом в паперть.

88.

А я болезнью, чьи союзники – Крысы, мухи и суслики.

89.

Толпой стрекоз.

90.

Бочонком водки.

91.

Купавами около лодки.

92.

Я судорога чумных После смерти.

93.

Я – хохотушка. А люди – черти!

94.

Я босоножка, <играю поступками>.

95.

Я женщина с покупками.

96.

Я нож кровавый, на вершок Он в сердце был!

97.

Я с голубым цветком горшок, А имя я забыл.

Гроза.

Сестра за сестрою летели, во мраке ныряя.

Хор.

Сестры! Сестры! все мы нагие! все мы едины! все мы равны! Бросимся в реки, все мы похожи, как капли воды! Великого мы девушки-цацы. Все смуглоглазые, будем купаться. Сложим одежды, потом перепутаем, Все переменим – все мы равны, И после оденем, русалки волны. И кто был в воде нем, будет бус без. Мы – равенство миров, единый знаменатель. Мы ведь единство людей и вещей. Мы учим узнавать знакомые лица в корзинке овощей, Повсюду единство мы – мира кольцо! Бога лицо.

<Смех.>

Мыслители, нате! Этот плевок – миров столица, А я – веселый корень из нет-единицы.

<1918–1921>

Зангези^*

Введение

Повесть строится из слов как строительной единицы здания. Единицей служит малый камень равновеликих слов.