Том 6. Бартош-Гловацкий. Повести о детях. Рассказы. Воспоминания
Шрифт:
— Хозяин сказал, что пока не найдется новый жилец, она может остаться в квартире. А охотники на эту дыру не скоро найдутся. Это самая скверная комната из всех.
— Ну и что ж, что она может там жить? А что она будет есть?
Ребята опять замолчали.
Вдруг встал Вицек, обычно наиболее молчаливый.
— А я вам что-то скажу. Артель растет, да?
— Ну и что ж из того?
— А здесь становится все теснее. Анка возвращается с фабрики едва живая, а мы тут галдим. Игнасю мешаем: занимаем
— И вовсе не хлопотно, — вставила Зося.
— Не болтай! Моя мама вчера говорила, что не понимает, как это Анка может выносить такой вечный балаган в доме. Так вот, нельзя ли устроить так: будем работать у Хеленки. А за то, что она нам дает помещение, будем отдавать ей часть заработка.
— Очень его у тебя много!
— Много не много, но не всем же нам действительно необходим этот заработок. Генек, например. У вас есть квартира, отец получает жалованье, а ты зарабатываешь на всякие мелочи. Если будешь получать немного меньше, ничего страшного не случится.
— Я тоже… — пробормотала застенчиво Стефця.
— Ну, вот видите! Как-нибудь это можно устроить. И садовник обещал нам тоже заработок весной. Значит, решим: наша артель берет Хеленку на свое иждивение. Согласны?
— Булочница тоже поможет. Много ли ей стоит дать каждый день кусок хлеба?
— У нас тоже иногда что-нибудь можно будет…
— Все поможем!
Лица прояснились.
— Не дадим Хеленке пойти милостыню просить! Как-нибудь справимся!
— Зося, сбегай за Хеленкой. Скажем ей!
Как-то весело стало в комнатке. Не было больше тревоги о Хеленке, о ее судьбе.
— А справимся? — выразил сомнение Чесек.
— Конечно, справимся! Мало ли нас? Целая куча!
— Смотрите, как это хорошо вышло с этой артелью! Если б не это, каждый бродил бы в одиночку, ну и что толку? Ничем бы не помогли ни Хеленке, ни самим себе!
— Конечно, коллектив — не один человек!
— Мой папа всегда так говорит. Потому он и в союз записался. Все рабочие там на его фабрике в союзе. Чтобы вместе, сообща…
Заплаканная Хеленка появилась в дверях. Но Зося, видимо, уже растолковала ей, в чем дело: бледная улыбка мелькала на губах у девочки.
— Не реви, Хелька. Ты теперь дочка артели!
— Опекунов у тебя — до черта и еще немножко, — заявил Генек.
— Ну, вот и хорошо! На заработанные сегодня деньги купим керосину и уже с завтрашнего дня переносим мастерскую к Хеленке!
Веселый шум доносился из комнатки на лестницу. Жена слесаря и горничная доктора остановились на площадке и прислушивались. Они уже знали, в чем дело. В доме всякая новость распространялась с молниеносной быстротой.
— Смотрите-ка, Иоася, что малыши придумали!
— Шалуны, шалуны, а неплохие, оказывается, ребята. Правда?
— Я
— Наверно! Все так все! Чтобы нам перед детьми не было стыдно!
Итак, судьба Хеленки была решена. Заботу о ней взяли на себя «артельная» группка ребят и весь дом.
Глава XIII
ПИСЬМО
В доме было столько всяких хлопот и работы, что на этот раз дети ожидали весны не с таким нетерпением, как обычно. Но однажды Адась, запыхавшись, прибежал наверх.
— Сирень, сирень!
— Что сирень?
— На сирени почки, слышишь? На нашей сирени!
Зося побежала вниз так быстро, что Адась едва мог поспеть за ней. Захлюпала, разбрызгалась из-под ног весенняя грязь.
Жалкий, засохший было куст сирени решил, очевидно, отблагодарить детей. Бурые ветки на нем были покрыты почками — крупными блестящими зелеными почками.
— Вот тут сейчас будут листья…
— Еще не сейчас. Почки не такие большие.
— Большие! Ты бы хотела, чтобы были такие, как на каштане?
Зося рассмеялась и нежно погладила рукой кривой ствол сиреневого куста.
— Милый!
— А помнишь, как над нами смеялись?
— А все-таки помогли нам. И теперь уже все не так, как было.
Действительно, все было совсем иначе. Ведь между тем днем, когда Зося и Адась решили позаботиться о сирени, и этим уже благоухающим весною утром произошло такое важное событие, как основание «артели». И это совершенно изменило жизнь детей.
— Ну, значит, скоро весна.
— Через неделю?
— Не знаю. Бывает так, что становится тепло, а потом опять пойдет снег и ударит мороз.
— А теперь так не будет, — заявил решительно Адась.
— Потому что ты не хочешь?
Нет. А потому, что пахнет настоящей весной.
Пахло, правда, больше всего мусорной ямой и кухонными ароматами, но сквозь них действительно пробивался другой запах, запах чего-то свежего, молодого. Может быть, это был таявший уже по-настоящему снег, а может быть, действительно весна?
— Я пойду за Хеленкой и покажу ей, чтобы она первая увидала. Только, Зося, он правда расцветет?
— Наверно, расцветет. Надо его окопать и еще раз полить.
— Опять этой навозной жижей?
— Опять.
Адась сморщил носик и пошел за Хеленкой. А потом слух о почках на сирени распространился повсюду, и каждую минуту вниз сбегал кто-нибудь из ребят посмотреть на куст.
— Утром, когда мы смотрели, они были меньше, — серьезно говорил Адась.
— Иди ты, дурачок! За эти несколько часов они выросли, что ли?
— Да, выросли. А как, например, на той фуксии, которую подарили Анке, цветок распустился за одну ночь?