Том 7. Дядя Динамит и другие
Шрифт:
Явственно не замечая, что племянник его обратился в груду развалин, лорд Икенхем вел милый, непринужденный разговор.
— Рад вас видеть, — сказал он. — Мы не встречались с того банкета, где вы так напились. Как ваши больные? Интересная у вас работа! Сядешь человеку на голову, а верный служитель уже несет смирительную рубаху.
Сэр Родерик немного помягчел. Конечно, намек на то, что он выпил лишнего, оскорбил его; не понравилось и описание врачебной практики. Но он жить не мог без разговора, а потому —
— Да, — ответил он, — работа у нас интересная, хотя и нелегкая.
— Вероятно, — предположил граф, — вам неведом досуг. Не иначе, как едете к больному, э?
Сэр Родерик поджал губы.
— Врачебная тайна, Икенхем, — напомнил он. — Но все же признаю, что визит мой — профессиональный. Друг этой семьи немного нездоров.
— Какие тайны, Глоссоп! — воскликнул граф. — Ваш больной швыряется яйцами.
— Однако! — сказал психиатр. — Вы много знаете.
— Еще бы! — согласился лорд Икенхем. — От самого Эмсворта.
— Вы знакомы?
— Что там, дружны! Мы были в клубе перед его визитом к вам. Позже он дал понять, что ничего не вышло. Вероятно, он вас обидел?
Сэр Родерик покраснел.
— Да, Икенхем, вы правы. Эмсворт ужасно себя вел. Но сегодня я получил письмо от его сестры, леди Констанс. Она меня уговорила. Вы с ней знакомы?
— Со старой, доброй Конни? Помилуйте! Не разлить водой. Бэзил (это вот он) видит в ней вторую мать.
— Вот как? Я с ней не встречался.
— Очень хорошо.
— Простите?
— Радость — впереди, — объяснил граф.
— Конечно, — сказал психиатр, — но очень уж это не ко времени. Завтра у меня важное заседание. Есть утренний поезд, 8. 20. Вероятно, успею.
— Вам достаточно одной встречи?
— Да, вполне.
— Мне бы ваш ум! Поразительно. Что именно вы делаете? Задаете коварные вопросы? Ведете беседу и следите за реакцией?
— Примерно.
— Так, так, так… Скажем, завели речь о птицах, пациент слегка захлопал крыльями — все, болен! Понимаю, понимаю. Что ж, тогда это просто.
— Что именно?
— Вам повезло. Ваш пациент едет в соседнем купе. Такой зеленоватый, в очках. На мой взгляд, ничего страшного. Конни, при всей ее прелести — трепетная душа. Упомянул не к месту яйца, она и всполошилась. Может быть, вам стоит с ним потолковать? Шестое чувство мигом подскажет, болен ли он. Если нет, пересядете в Оксфорде на лондонский поезд.
— Это было бы замечательно.
— Естественно, не говорите, что я вас послал.
— Что вы, Икенхем! Спрошу, нет ли спички — так, между прочим.
— Гениально! — заметил граф.
Когда психиатр ушел, Мартышка глухо простонал:
— Я знал, что так будет!
— Дорогой мой, — сказал ему дядя, — о чем ты? Побеседовали с умнейшим человеком. Он выйдет в Оксфорде.
— Как и я.
— Да? Куда же ты поедешь?
— О, Господи!
— Вот именно. Подтянись, мой дорогой. Еще король Генрих V [34] советовал разжечь кровь, укрепить мышцы. Все идет прекрасно. О чем ты задумалась, Полли?
34
Король Генрих V— см. «Генрих V», III, I.
— О том, почему лорд Эмсворт называет его «Прыщ».
— Тогда как прыщей не видно? Да, я заметил. Это бывает. Начинаем в прыщах и думаем с юным дерзновением, что им нет конца. Но приходит день, засыхает последняя дюжина… Какой урок… А, Глоссоп! Ну, что?
Сэр Родерик просто сиял.
— Вы были совершенно правы. Все в порядке. У леди Констанс нет никаких оснований для беспокойства. Пациент исключительно разумен. Правда, я не думал, что он так молод.
— С кем не бывало?..
— И это верно. Мне показалось из письма, что речь идет о ровеснике Эмсворта.
— Моложав, дорогой Глоссоп, моложав! Сельский воздух, знаете ли… А может, в младенчестве ел «Нестле». Однако, вам пора.
— Да, сойду в Оксфорде. Рад был повидаться. Спасибо за ценный совет. До свидания.
— До свидания, — ответил граф.
— До свидания, — сказала Полли.
— До свидания, — выговорил Мартышка. Позже, в одной лекции, сэр Родерик привел его в пример, рассуждая о меланхолии послевоенной молодежи.
Лорд Икенхем немного устал и, чтобы встряхнуться, до самой станции расточал сладость и свет. Однако там пришлось внести диссонанс.
На перроне Маркет Бландинга никогда не царило веселье, но сейчас он превзошел себя. Поезд поджидали только носильщик и кошка. Полли подошла к кошке, недавний сосед — к носильщику. Граф, выманив из автомата ириску для племянника, начал было сетовать на то, что их не встречают, когда появился человек лет тридцати с небольшим и внес диссонанс.
— Помнишь ли ты, Мартышка, — спросил граф, — что я всю жизнь мечтал стать мошенником? За всеми этими хлопотами забыл тебе сообщить, что мечта сбылась.
— Что!
— Да. Перед тем, как идти в твой клуб, я заглянул к Давенпорту, но его не было. Пока я стоял в раздумье перед домом, появился человек. Что-то мне подсказало, что лучшего — не найти. Я отобрал у него бумажник. Дух, как ему и положено, восторжествовал над материей.
Мартышка горестно ухал.
— Конечно, — продолжал граф, — бумажник я вернул. Там была карточка, я отослал заказной бандеролью. Вульгарная корысть мне претит, я ставил опыт. Я говорю об этом потому… Видишь того человека?