Том 7. Дядя Динамит и другие
Шрифт:
— Да.
— Как вы правы, мой дорогой! — воскликнул пятый граф. — Ах, как же вы правы!
Руперт Бакстер немного растерялся.
— Я не знаю, кто вы… — начал он.
— Зовите меня дядей Фредом.
— Не буду! — возразил секретарь, утешаясь видом Мартышки. Вот это — разоблаченный обман, приятно посмотреть.
— Ваше право, — признал граф.
— Вы страшно рискуете, — сказал Бакстер. — Многие знают в лицо такого известного врача.
— Сурово, но верно. Как лучше усы, вот так? Или вот так? Нетерпеливым жестом Бакстер дал понять,
— Вероятно, — сказал он, — вы хотите узнать расписание поездов.
— Молочный поезд есть? — спросил Мартышка.
— Возможно, — отвечал Бакстер, — но я бы посоветовал 8.20 утра.
Лорд Икенхем удивился.
— Вы говорите так, словно мы уезжаем.
— А вы не уезжаете?
— Нет. Разве вы не сохраните нашу маленькую тайну?
— Я выдам вас немедленно.
— Даже если я докажу, что мы не воры? Мы здесь, чтобы соединить…
— Ваши намерения меня не интересуют. Лорд Икенхем покрутил усы. Он думал.
— Так, так, так, так… Вы жестокий человек, Бакстер.
— Я выполняю мой долг.
— Не всегда. Как насчет бала?
— Что вы имеете в виду?
— Хорес заметил вас в Альберт-Холле.
— Хорес!
— Именно. Да, сейчас его свидетельству не верят, но почему? Потому что герцог видел своими глазами, как он принял незнакомцев за своих друзей. Вы меня выдаете — я признаю, что это именно те, кого он назвал, — герцог понимает, что у Хореса нет галлюцинаций, — и выгоняет вас. Что тогда?
Он замолчал. Мартышка в своем углу расцвел, словно политый водою цветок. Пока дядя говорил, глаза его наполнялись тем собачьим благоговением, с которым он далеко не всегда смотрел на пятого графа.
— Вот это да! — выговорил он. — Р-р-раз — и готово! Наповал.
— Вполне вероятно, — согласился лорд Икенхем.
Челюсть у Бакстера была не из тех, которые легко падают, но она дернулась. Глаза за очками глядели немного растерянно.
— Одно из другого не следует!
— Ах, что вы! Следует, поверьте мне.
— Я буду все отрицать.
— Что толку? Я мало знаю герцога, но успел заметить, что он — из тех суровых, непоколебимых натур, которыми держится Англия. Нет, Бакстер, я бы на вашем месте подумал.
— И я, — поддержал Мартышка.
— Поразмышлял бы, все взвесил.
— Да, да.
— Тогда вы увидите, что и гибнем мы, и спасаемся только вместе. Разоблачая нас, вы разоблачите себя. И что же? Мы — уезжаем, а вот к вам подходят два мускулистых лакея… Кто поручится, что вы попадете к баронету? Возможен и простой дворянин.
С этими словами он мягко повел к дверям несчастного Бакстера.
— Мой дорогой, — говорил он, — нам остается одно: диви — и другим не мешай. Пусть нашим девизом станет девиз славного короля Позоля: [40] «Ne nuis pas a ton voisin». [41] Иначе жизнь не проживешь.
Когда дверь закрылась, Мартышка перевел
— Дядя Фред, — сказал он, — иногда я сердился на вас…
— Ты имеешь в виду тот случай с попугаем?
40
Король Позоль — герой «Приключений короля Позоля» французского романиста Пьера Луиса (1870–1925).
41
Не вреди ближнему (франц.).
— Скорей, собачьи бега.
— Ах, да! Мы немного увлеклись, не спорю.
— Но сейчас вы спасли мне жизнь.
— Дорогой мой, я просто смущен. Такой пустяк! Я всегда рад прибавить сладости и свету.
— Этот тип сдался, а?
— Еще как! Вышел из строя. А теперь, ты уж прости, я тебя покину. Обещал герцогу заглянуть около десяти.
Глава 12
Предполагая, что эта беседа приостановит Руперта Бакстера, пятый граф не ошибся. Однако он поспешил, заметив, что тот вышел из строя. У бывшего секретаря был верный союзник, к которому он и направился.
— Не уделите ли мне пять минут, леди Констанс? — спросил он.
— Конечно, мистер Бакстер.
— Спасибо, — сказал он и сел.
Леди Констанс была спокойна и довольна. После обеда, за кофе, она побеседовала с видным психиатром и убедилась, что взгляды их на герцога совпали. Врач признал, что надо немедленно взяться за дело, тогда пациент скоро забудет, что такое яйцо и как его бросают.
Она вспоминала наиболее ценные из его суждений, одновременно восхищаясь его очарованием и умом, когда в комнату вошел Бакстер, человек решительный. И через минуту весь ее покой рассыпался, словно мебель под кочергой неугомонного герцога.
— Быть не может! — вскричала она
Если бы это сказал другой, она бы удивленно подняла брови, не больше, но в Бакстера она верила, как верят дети. Она была сильной личностью, и все-таки его личность оказалась сильнее.
— Быть не может!
Секретарь ожидал примерно такою отклика и подождал, пока он себя исчерпает.
— Вы уверены?
Блеск очков сообщил ей, что Руперт Бакстер не говорит зря.
— Он так обаятелен!
— Естественно. Такие люди должны очаровывать.
Леди Констанс понемногу свыкалась с положением. Бландинг в конце концов, издавна притягивал обманщиков. Скажем, певичка ее племянника Ронни выдавала себя за дочь американского миллионера. В минуты уныния леди Констанс казалось, что у нее гостят одни самозванцы. Что-то тянуло их в замок, как тянет кошку к мяте.
— Он вам признался? — проверила она.
— Пришлось, ничего не поделаешь.
— Значит, он уехал?
Руперт Бакстер немного помолчал; очки его замерцали.
— Н-нет, — ответил он.