Том 7. Пьесы
Шрифт:
Валя. Бабушка! Вы же обещали…
Бабушка. Я шепотом.
Валя. Поехала ваша гречневая каша.
Те же и Зоя.
Зоя. Готово. Отправила.
Пауза.
Даша, что ты написала на своей фотокарточке?
Даша. Два слова.
Зоя. Только?
Даша. Только.
Зоя.
Даша. «Самому храброму».
Зоя. И больше ничего?
Даша. Больше ничего.
Валя. Ух, хитрая! Ловко придумала!
Пауза.
Бабушка. Поехали, по-о-оехали ваши подарочки на фронт к бойцам.
Зоя. Хоть бы скорее доехали! Хоть бы скорее ответ получить! Какой он, интересно знать?.. Не терпится.
Бабушка. Кто?
Зоя. Мой-то.
Бабушка. Это кто же твой-то?
Зоя. Ну, мой… боец…
Валя. Да уж известно кто… Наверное, кашевар.
Зоя. Сам ты кашевар.
Пауза.
Бабушка. Поехали наши подарочки, поехала наша любовь.
Даша (задумчиво). Самому храброму…
Занавес.
Действие второе
Конец зимы. Фронт. Блиндаж. Уютно горит печурка. Электрическая лампочка. Телефон. Перед поднятием занавеса слышна гармонь, на которой наигрывают «Синий платочек».
Экипаж среднего танка: Федя, Вася, Андрей и телефонист.
Федя играет на гармони и с большим чувством мурлычет «Синий платочек».
Телефонист. А ну-ка, тише! (В телефон.)Слушает Картошка. Картошка у телефона. Правильно. В порядке. (Опускает трубку.)Проверка линии.
Федя (продолжает). «Порой ночной, под высокой зеленой сосной, счастья кусочек — синий платочек, милый, любимый, родной…»
Андрей. Мечтаешь?
Федя. Помаленьку. Поскольку время позволяет.
Андрей. Застряли перед этими паршивыми Петушками, будь они трижды прокляты, — ни взад-назад! Четвертый день сидим. Никак его оттуда не вышибешь, гада.
Федя. Сильная оборона. Такой орешек, что ого-го!
Андрей. Расколем. В конечном итоге.
Федя. Это точно. Погода мешает.
Андрей.
Федя (напевает). «Порой ночной, под высокой зеленой сосной…»
Андрей. Имеешь в виду кого-нибудь персонально?
Федя. Персонально никого не имею в виду.
Андрей. Всех в целом?
Федя. Зачем? Я не такой жадный. Мне и одной хватит. Лишь бы девушка была подходящая.
Андрей. А есть такая?
Федя. Пока нет. А кончим войну, раздолбаем фашистов, вернемся домой — тогда поищем. Авось найдется.
Андрей. Женишься?
Федя. Безусловно. Буду семью строить. (Поет.)«Счастья кусочек — синий платочек, милый, любимый, родной…»
Вася (просыпается неожиданно, сонным басом поет). Сала кусочек, каши горшочек да каравай вот такой…
Федя. Кто о чем, а наш беспощадный стрелок-радист Вася главным образом насчет пожевать. Слышь, Вася, можно подумать, что тебя здесь не кормят. Смотри, какое личико отъел! За три дня на велосипеде не объедешь!
Вася. Это у меня после ранения. Организм требует усиленного питания.
Федя. До ранения ты тоже ничего себе рубал. Будьте здоровы.
Андрей. Да-а-а, подкачала погодка. Федя, подбрось хворосту в печку.
Федя. Мало хворосту осталось. А ну, ребята, кому очередь за хворостом идти?
Андрей. Васина очередь.
Федя. Вася, слышь?
Вася. Я сплю.
Федя. А ну, живо за хворостом!
Вася. Почему это именно я должен идти за хворостом?
Федя. Твоя очередь.
Вася. Разве моя?
Федя. Твоя.
Вася. У меня раненая нога болит, еле двигается.
Федя. Так чего ж ты сидишь на переднем крае? Ступай в госпиталь.
Вася. Здравствуйте, я ваша тетя! Я, значит, как дурак, пойду в госпиталь, а вы тут без меня возьмете Петушки? Чересчур вы хитрые. Не выйдет. У меня производственный план: за мою раненую ногу не меньше как штук двадцать фашистов положить под Петушками. И — будьте уверены!
Федя. Так у тебя ж нога еле двигается.
Вася. А я, слава богу, не ногами из пулемета стреляю. Мне нужно хотя бы один целый глаз и две здоровые руки. Мне этого в танковой атаке вполне хватит. А за ноги я не сильно страдаю. Пускай их хоть совсем не будет.