Томление страсти
Шрифт:
— Должно быть, сейчас декабрь, — печально заметила Кэтрин. — Сколько времени я уже здесь нахожусь?
— Семь дней.
— Так значит, сейчас первое декабря. Не успеем и глазом моргнуть, как будет Рождество.
Брук промолчал.
— А ты разве не скучал без Рождества? Разве не думал о том, что весь мир, исключая тебя, его празднует?
— Наверное, поначалу скучал. Пол как-то дал мне транзистор и я слушал рождественскую музыку. Но от этого только почувствовал себя еще более одиноким. И в отчаянии
Это признание вернуло Кэтрин к реальности. Но ей так не хотелось сейчас думать о будущем! Брук как будто прочитал ее мысли, потому что стал ее целовать.
— Не думай об этом, — прошептал он.
— От тебя не так-то легко что-то скрыть, правда?
— Я к тебе привыкаю, Кэтрин.
— Наверное, я рада этому.
Они снова любили друг друга, только на этот раз в их обращении друг с другом затаилась какая-то пронзительная нежность. Как все-таки странно все было. Они совершенно не уставали друг от друга. Наоборот — стали друг для друга каким-то наваждением, а их страсть навязчивой идеей. Они забывались недолгим сном, потом один из них будил другого — то ли касанием, то ли поцелуем, и все начиналось сначала.
Кэтрин уже не знала, сколько раз за эту ночь они любили друг друга, но каждый раз их любовь была окрашена новым чувством, новым волнением. По временам они целовались непрерывно, уста их как бы сливались в одни. А однажды он овладел ею в необычной позе, и она видела, как пляшут их тени на стенах пещеры, как содрогается ее тень в тот момент, когда наступила развязка.
Утром Кэтрин проснулась от запаха кофе и яиц. Она встала и обнаружила, что Брук уже снял высохшее белье.
— Почему ты не разбудил меня?
— Ты так сладко спала, я просто не смог этого сделать.
Она потерла глаза. Их любовь — это был сон или явь? Никогда раньше она не испытывала столь сказочных ощущений.
— Я хочу помыться перед завтраком.
— Лучше поешь сначала. Все уже почти готово. Надеюсь, ты любишь мыться в холодной воде. Снег растаял только наполовину.
— А нельзя его подогреть?
— На него придется израсходовать шестимесячный запас бутана. Может, лучше использовать его для подогрева пищи?
— А на огне воду нельзя подогреть?
— Можно, но только это будет долго. Ладно, после завтрака я этим займусь.
— Снег прекратился. — Кэтрин подошла к окну.
— Но это ненадолго. Скоро снова будет пурга.
Девушка пристально смотрела вдаль — всюду, куда только проникал взгляд, был снег, бесконечная снежная равнина. Но, пожалуй, сейчас она была даже рада этому плену — плену, который она делила с Бруком. После долгой внутренней борьбы она обнаружила, что счастлива находиться рядом с ним — и телом, и душой.
Возможно, пройдет немало времени, прежде чем она вернется к цивилизации, думала Кэтрин.
Убила ли она Джеффри Килмана? Или он выжил и стал источником нелепых слухов, правдивость которым придавало ее исчезновение? Одно было совершенно ясно. Если Джеффри выжил, то наверняка постарался слепить историю, в которой сам выглядел в наилучшем, а Брук — в наихудшем свете. И, может, история эта уже даже вышла за пределы Кейлоуна. Если так, то к весне окрестные горы будут кишмя кишеть газетчиками.
Ее же исчезновение вряд ли тронет кого-нибудь в этом мире. Теперь, когда Фрэнк Хоуки ушел из ее жизни… Конечно, доктор Айвенс будет озадачен, и им придется найти замену для весеннего семестра. И хозяйка выставит ее вещи из квартиры за неуплату. Но этим все и ограничится.
Оказавшись в этой фантастической ситуации, Кэтрин думала о том, что вряд ли может сейчас планировать что-либо.
— Будешь завтракать, — вторгся Брук в ее, мысли, — или предпочтешь провести утро в раздумьях о снеге?
— А может, я вспоминаю прошедшую ночь?
— Неужели?
— И ее тоже.
Он поцеловал ее в шею.
— Отлично. Было бы ужасно, если бы ты уже все забыла.
— Брук, к тебе можно относиться по-разному, но то, что тебя не забыть, это уж точно.
Он широко улыбнулся.
— К несчастью, человек не может жить одной только любовью. Поэтому мне придется, немного поработать.
— Над чем?
— Ну, для начала надо будет выделать шкуру.
— А как это?
— Ну, работа довольно трудная. И не очень ароматная.
— Иными словами, мне надо быть к этому готовой.
— Именно.
Брук был прав. Выделка шкуры оказалась не очень приятным делом. Кэтрин наблюдала за тем, как он соскабливает с кожи мякоть и волосы. Запах был отвратительным.
— Жизнь на природе имеет свои плюсы и минусы, правда? — сказала она. — В некотором роде один шаг вперед, два шага назад.
— А что ты имеешь в виду под шагом вперед? Девушка вспыхнула.
— Вообще-то, может, больше, чем только шаг.
— Возможно, попозже мы попробуем зайти еще подальше, — улыбнулся Брук.
— Ну, только после того, как ты примешь ванну. Эта шкура далеко не благоухает. А мне тоже, наверное, надо почистить перышки.
Брук развел огонь, чтобы она нагрела воду. Положив в очаг огромные валуны, он поставил над ними котел. А Кэтрин позаботилась обо всем остальном.
Она вымылась и нагрела воду Бруку. К тому времени он уже покончил со своим в буквальном смысле слова грязным делом. Пока он мылся, девушка вышла за дверь, чтобы пополнить запасы снега. Она была рада возможности глотнуть свежего воздуха.