Тонкая грань. Курьер
Шрифт:
Хлебнув свежих хлопьев снега, он ворвался назад в здание вокзала. Да… Вот как неприветливо его встретила родная земля! Времени подумать не было, инстинкты опережали мысли и здравые решения. К черту логику! Был лишь миг. Что будет с кулаком, если разжать пальцы: КУЛАК ПЕРЕСТАНЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ. Потому что существование кулака – это иллюзия. Так же и его жизнь, уют и покой – всего лишь иллюзия, но сейчас он не был готов расстаться с этой иллюзией. Он даже перегрыз бы глотку всему миру, чтобы хоть на час продлить ощущение ЖИЗНИ. Пусть он будет распоследним мудаком на планете, но он хотел жить, и собирался отчаянно сражаться за право сделать еще один вдох. Да будет так!!!
Он всем своим теплом и мыслями поместился
Они встретились взглядами. Рыжая замерла, так и не дозевав, так и не додумав мыслишки. Ее тело встрепенулось, словно она увидела Христа во плоти. Все ясно: ничегошеньки он не вообразил, все было именно так, как показалось сначала: красотка дежурила на вокзале, ожидая Курьера, она запаслась терпением и острым карандашом, чтобы создать величайший в мире сюжет о гадком извращенце, работающем на местных мафиози. Он даже догадался о примерных источниках сюжета: не иначе, как дворовые сплетни.
Они жили в соседних дворах, но частенько встречались, то на стадионе, то в магазине, то на узкой народной тропе, ведущей из обоих дворов к главной улице. Возможно, они учились в одной школе и знали одних и тех же людей. Она посчитала возможным устроить за ним СЛЕЖКУ. Правильно, где еще глупышка поймает живого Курьера? Он разозлился не на шутку: вероятно, проныра уже выяснила его адрес, запомнила номера его «Крайслера» и запечатлела на своей дешевой «мыльнице» все его встречи. Это было очень некстати, особенно в свете новых событий. Появление сочинских «доберманов» на родной территории, плюс любопытный журналист, нисколько не успокоили его напряженный разум; да и Виктору это не понравится…
Кажется, их встреча была неизменной. Как айсберга и Титаника, как Тома и Джерри, как Мерседеса и Запорожца. Он усмехнулся и закусил губу: ну что, Владислав Тимофеевич, вы готовы дать интервью? Нет, он должен подготовиться, надеть галстук, продумать ответы на вопросы и … что там еще делают перед интервью?
Интервью откладывалось. Он увидел нечто более опасное. Двух близнецов сочинских «доберманов», только одетых в более теплые куртки.
Приехали!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Сердце сжалось и остановилось, грудь запылала огнем, вот его и заперли в тиски. Перед глазами потемнело. Он собирался выпустить дракона, дремавшего в нем тысячу лет, и одним большим выдохом смести все на хрен с лица земли: и этот вокзал, и девицу с диктофоном, и квадратных монстров с «пушками» за поясом.
Они ждали его на улице возле выхода, рядом с тремя охранниками. И ничего они не стеснялись, ничего не боялись, жевали свою жвачку без сахара, гадкие животные. Курили что-то дорогое и вонючее. Сигары? Он заметил их, когда открылась дверь, впуская носильщика с тележкой. Деталей не было видно, Курьер в большей степени ДОГАДАЛСЯ, дорисовал в своем воображении всю истину. Кто-то продал его там, в курортном городишке, и продал капитально. Братки-доберманы следили, следили, да потеряли, а потому решили поступить просто: встретить Курьера в конечном пункте назначения. И по дороге они размножились или клонировались: из пары превратились
Был еще один выход: предать Виктора. Отдать пакет и уехать. Молча, с виноватым лицом и ноющими нервами; с мертвечиной внутри. Исчезнуть из этого города, и, может быть, из этого мира. Он несколько раз прикидывал такой разворот: доехать до дома на такси, разогреть мотор «Крайслера», погрузить в багажник ноутбук… И Персик… он так и не купил зверю корзину для транспортировки. Хорошо, хоть деньги лежат на счету в банке. А потом гнать долго-предолго в любом направлении, все равно куда. До ближайшего безопасного городка. А там он откроет свой ресторанчик или музыкальный магазин. Да, скорее сеть музыкальных салонов, где будут продаваться португальские готы и кино про мертвых принцесс.
Увы, это была лишь утопия; мечта Курьера о пенсии. События закрутились так, что он не мог предать Виктора. И было еще одно «но»: «доберманы» НЕ ХОТЕЛИ один пакет, похоже, они хотели пакет и душу Курьера. Произойдет все просто и чисто, ведь они профи. Ничего сверхординарного: так, пара ловких незаметных ударов ножом и человек упал. Человек что-то потерял. Ну, бывает. Может с сердцем плохо? Они даже «скорую» вызовут: выживет-не выживет, выживет-не выживет, не выживет… Жаль парня, вроде как и не причем совсем, так, курьер какой-то…
Он сразу понял, к чему все было: сон, голоса, возвещавшие «они ждут», коловращения мира и пустота внутри его тела. Наверное так приходит смерть. Сначала пустота занимает лишь небольшую часть внутри живота, а потом расплывается, съедая тело, и вот тебя уже нет, ты ассимилирован Великой Вселенской Пустотой. И «доберманы» тут не причем, они не больше, чем орудие судьбы, пешки очередной шахматной партии между Смертью и Иллюзией жизни.
Он сжал кулаки, до боли, до хруста. Кулаки ему пригодятся. Еще есть шанс разорвать кольцо, которое сжималось вокруг него: те «шкафы», что дежурили на улице у входа, не видели Курьера. Они НЕ ОЖИДАЛИ. Может устроить им сюрприз: встречу со своими кулаками? Один хороший удар, и у него будет фора в несколько минут, пока «гориллы» очухаются. А дальше его ждет танец со Смертью. Курьер давно не бегал на перегонки… Плохо, – если заговорят «пушки», вряд ли он убежит от пуль.
Он хотел жить как никогда раньше. Хотел дышать и плакать, пряча разгоряченное лицо в мокром снегу. Хотел читать похабные стихи на стенах сортиров и жевать черствые пирожки с клубникой. А еще не спать всю ночь и встречать рассвет, удивляясь, почему не делал этого раньше. И он хотел резаться годами в Doom, и зависать на порносайтах, обливаться холодным потом, обнаружив вирус в компьютере. Хотел бесцельно бродить по осенней листве и смотреть, как Персик устраивается пописать.
Он хотел сидеть под цветущей вишней и слушать, как жужжат шмели. Хотел болеть, хохотать, целовать, уставать, пьянеть и мерзнуть. И делать все, что составляет суть понятия «быть живым». Он по крупицам собирал себя, учился быть осторожным, ловким, быстрым и смелым. Он, как самый придирчивый дизайнер, пять лет творил обстановку в своей квартире. На собственном горбу тащил две остановки долбаный ковер. Два месяца расплачивался за стереосистему. Курьер не спал всю ночь, когда навернулся монитор у компа. Черт, он даже Персика выбирал полгода, пока нашел подходящего котенка! И все это должно за две секунды сорваться в пропасть? Имидж, уют, комфорт, его жизнь? Он строил такие сложные конструкции своей судьбы не для того, чтобы убогие «гориллы» без мозгов просто всадили ему пулю в сердце.