Тонкий лёд
Шрифт:
— Вам понравился настой? — спросил мужчина.
— Приятный, — ответила я.
— Что вы думаете о нашем празднике?
Аристан сменил направление нашей беседы, и вскоре я уже оживленно отвечала на его вопросы, забыв обо всех тревогах. Время от времени он наливал мне замечательный вишневый настой, и я не сразу поняла, что сам диар почти не прикасается к нему.
— Вы меня спаиваете, ваше сиятельство?! — удивленно воскликнула я и рассмеялась над собственным обвинением.
— Вполне возможно, — улыбнулся в ответ мой муж.
В голове моей шумело, щеки пылали и вовсе не от стыда. Мне
— Экий вы негодник, Аристан! — я снова рассмеялась. — То вы не даете мне даже пригубить вина на балу, то подливаете этого вашего нас… настоя.
— Я ведь испорченный тип, Флоретта, вы сами так говорили, — напомнил его сиятельство, не сводя с меня взгляда.
Я снова погрозила ему пальчиком, хотела взяться за свой стаканчик, сказав что-нибудь веселое и значительное, но Аристан вдруг нагнулся и накрыл его ладонью, останавливая меня. После взял меня за руку и потянул на себя.
— Идите ко мне, Фло, — сказал диар.
— Зачем? — вырвалось у меня.
— В ваших волосах что-то запуталась. Я только уберу это, — ответил супруг, и в глазах его появилось коварство.
Я доверчиво поднялась из-за стола, обошла его и приблизилась к мужчине. Легкий рывок, и я оказалась на его коленях.
— Тс-с, — остановил мой порыв к бегству Аристан. — Я просто посмотрю.
Пальцы диара прошлись по моим прядям. Затем он отвел волосы мне за спину, и коснулся кончиками пальцев шеи. Я вскинула на супруга взор и замерла, зачарованно глядя на отсвет свеч в его глазах. Сейчас они вовсе не казались застывшим льдом. Теплый взгляд ответил мне, не тая ни насмешки, ни коварства. На губах мужчины блуждала легкая полуулыбка. Я смотрела на своего супруга и не понимала, что больше пьянит меня — вишневый настой или этот взгляд, в котором мне увиделась затаенная нежность. Судорожно вздохнув, я закрыла глаза и облизала пересохшие губы.
Прикосновение костяшек мужских пальцев к моей щеке заставило сглотнуть и снова замереть, не открывая глаз, чутко прислушиваясь к собственным ощущениям. Вот едва уловимые касания пропорхали по скуле, спустились к подбородку, а затем подушечка пальца супруга прошлась по моим губам. Я взглянула из-под ресниц и вновь прерывисто вздохнула, вдруг обнаружив глаза Аристана совсем близко. Словно медленно погружаясь в прохладную глубину чистейшего озера, я тонула в глазах супруга. И когда от его близости вдруг исчез весь воздух из легких, я открыла рот, чтобы с жадностью вдохнуть, и не смогла. Его губы коснулись моих губ, на мгновение замерли, словно смакуя собственные чувства, а после окончательно захватили меня в пьянящий головокружительный плен.
Жалобно всхлипнув, я вцепилась в плечи диара, и он углубил поцелуй, даруя нечто новое, тягучее и темное, словно сама страсть. Была ли тому виной настойка, или же то, что супруг дал мне время успокоиться, но прежнего страха не было. Я чувствовала волнение, даже немного предвкушение, но не страх. Даже моя извечная стыдливость притупилась. И когда ладонь Аристана заскользила по моей спине, я лишь крепче прижалась к нему. Мягкие ненавязчивые прикосновения мужских рук и губ рождали во моем теле незнакомый трепет, и желание узнать, что же будет дальше, победило даже остатки стыдливость.
Муж
— Прости меня, маленькая, — вдруг прошептал мужчина.
— Это ведь нужно сделать, — улыбнулась я.
— Нужно, — ответил его сиятельство.
— Мне будет очень больно?
— Настойка притупит неприятные ощущения, — на губах Аристана вновь появилась улыбка. — Я буду осторожен, обещаю.
И он снова целовал меня: лицо, губы, шею. После развязал халат пеньюара и распахнул его. Спустил с плеч вместе с бретелями сорочки, и горячие губы обожгли мне плечо.
— Арис, — прерывисто вздохнула я, когда ощутила на себе тяжесть мужского тела.
Его губы вновь накрыли мой рот, ловя тихий всхлип, и не отпустили из упоительного плена, пока все не было закончено. А когда тяжелое дыхание успокоилось, мой муж улыбнулся и сказал:
— Вот теперь совсем сиятельство.
Эту ночь супруг провел со мной до самого утра. Я засыпала на плече диара, чувствуя, как он ласково поглаживает меня. А утром, когда я проснулась, его уже не было рядом. Только перед постелью стояла корзина с цветами, да на подушке лежала записка, написанная рукой его сиятельства: "Доброго утра, дорогая жена. Спасибо за чудесную ночь".
Глава 8
Лошади резво бежали по мощеной мостовой, цокая копытами по булыжникам. Я сдвинула шторку, с любопытством рассматривая столицу. Не знаю, чего ожидала, но город меня не впечатлил. От Кольберна я и то была в большем восторге. И все же я продолжала разглядывать городской пейзаж, знакомясь с вотчиной Их Величеств. Возможно, моему спокойствию способствовал унылый серый день и дождевые капли, в изобилии стучавшие по лужам. Они оставляли росчерки и дорожки на стеклах каретного окошка, и мой взгляд то и дело перемещался с домов и прохожих, спешивших покинуть улицу, на мокрые кривые дорожки.
Устав смотреть на дождливый город, я перевела взгляд на своего супруга, дремавшего напротив, вздохнула и посмотрела на братца, но и он сидел с закрытыми глазами. После поглядела на агнара Наэля. Мужчина оторвался созерцания дождя в противоположное окошко, ответил мне легкой улыбкой и подмигнул.
— Без фривольностей, — произнес супруг, не открывая глаз. — Одмар, мы уже имели с тобой беседу, как следует себя вести с моей женой.
— Ты же спал! — возмутился веселый агнар.
Один серый глаз приоткрылся, и диар скосил его на Наэля.
— Я душой чувствую, — невозмутимо ответил диар и все-таки усмехнулся, окончательно открывая глаза.
Одмар некоторое время изучал моего мужа, после на губах его появилась ухмылка.
— Понял! — воскликнул он. — Ты подглядывал за своей супругой, увидел, что она смотрит в мою сторону. Сиятельная диара улыбнулась на мое подмигивание, и ты сделал верный вывод. Душой он чувствует…
— Какой умненький агнар, — хмыкнул Аристан и прикрыл зевок тыльной стороной ладони. — Где мы?
— В Деловом квартале, — ответил Наэль.