Тонкий расчет
Шрифт:
— Даю слово, я тут ни при чем!
— Возможно, возможно! И смотри, чтобы впредь все было тихо!
— Конечно, Тодд, конечно! Я…
Но сенатор уже бросил трубку.
Оливер долго не двигался с места, тупо глядя в стол. Тесть прав — давно пора стать благоразумнее! Оступиться сейчас — смерти подобно.
Взглянув на часы, он поспешно включил телевизор. На экране возникла улица с полуразрушенными домами, откуда наугад палили снайперы, но все заглушали треск пулеметов и артиллерийская канонада. Привлекательная женщина-репортер в армейском камуфляже и грубых солдатских ботинках говорила в микрофон:
— Новый договор должен вступить
Камера крупным планом показала прелестное личико Дейны Эванс. Репортер, с пылающими гневом глазами, продолжала страстно вещать:
— По подвалам и погребам прячутся уцелевшие, голодные и измученные люди, желающие лишь одного — мира. Но наступит ли он когда-нибудь? Время покажет. Дейна Эванс из Сараево, для «Вашингтон трибюн энтерпрайзис».
На экране пошел рекламный ролик.
Дейна Эванс была собственным корреспондентом огромной вещательной корпорации «Вашингтон трибюн энтерпрайзис бродкастинг систем». В каждом выпуске новостей обязательно был ее репортаж, и Оливер старался по возможности не пропускать его, искренне считая Дейну настоящей профессионалкой и одной из лучших тележурналисток.
«Потрясающая женщина, — в который раз подумал он. — Какого дьявола такая красавица суется в самое пекло?»
Глава 7
Будь Дейна Эванс сиротой, она вполне могла бы считаться дочерью полка. Типичное армейское дитя. Отец-полковник был инструктором по новейшим видам вооружения, и потому командование постоянно перебрасывало его с одной базы на другую. За одиннадцать лет жизни Дейна успела побывать в пяти американских городах и четырех странах. Из Эбердин-Прувин-Граунд в Мэриленде семья перекочевала в Форт-Беннингс, штат Джорджия, а оттуда в Форт-Худ, Техас, и ФортМонмут, Нью-Джерси. Девочка посещала школы для детей офицеров в Кэмп-Зама (Япония), Чимзее (Германия), Кэмп-Дерби (Италия) и Форт-Буханан (Пуэрто-Рико).
Дейна была единственным ребенком и, куда бы ни забросила ее судьба, быстро заводила друзей среди солдат и семей военных. Она была бойкой, жизнерадостной, не по годам развитой девочкой, но мать постоянно тревожило, что у дочери нет нормального детства.
— Все эти переезды, должно быть, ужасно тяжелы для тебя, детка, — как-то вздохнула она.
— Почему? — вытаращила глаза Дейна. И всякий раз, когда отца в очередной раз переводили на новое место, девочка была вне себя от счастья.
«Ура, новая командировка!» — радостно сообщала она всем, кто попадался на глаза. Но мать, к сожалению, не разделяла ее восторгов. Когда Дейне исполнилось тринадцать, та объявила, что она не желает вести цыганское существование, и потребовала развода. Узнав об этом, девочка пришла в ужас, не столько из-за развода, сколько потому, что больше не сможет путешествовать с отцом по всему миру.
— Но где мы будем жить? — спросила она у матери.
— На моей родине, в Клермонте, штат Калифорния. Прелестный уютный городок. Тебе там понравится.
Мать не солгала — Клермонт действительно оказался чудесным городом. Ошиблась она в другом: Дейна мгновенно и навсегда его возненавидела. Клермонт, население которого составляло около тридцати трех тысяч человек, располагался у подножия гор Сан-Габриэль в округе
— Мы что, собираемся прожить здесь до самой смерти? — угрюмо допрашивала она мать.
— Что с тобой, дорогая? Почему ты спрашиваешь?
— Эта дыра слишком мала для меня! Мне нужен настоящий город!
После первого школьного дня она приплелась домой мрачная, как туча.
— Дейна, в чем дело? Не нравится школа?
— Да нет, ничего, — вздохнула девочка, — но тут одни сопляки!
— Не расстраивайся, — рассмеялась мать, — они скоро вырастут, и ты — тоже.
Еще в высшей школе она была репортером школьной газеты «Вулфпекит», и это помогало девочке выжить, хотя Дейна по-прежнему отчаянно тосковала по былым путешествиям.
— Когда я стану взрослой, — твердила она себе, — снова буду ездить по всему свету.
В восемнадцать лет Дейна поступила в клермонтский колледж Макенна на факультет журналистики и стала сначала репортером студенческой газеты «Форум», а через год и редактором. Студенты постоянно осаждали ее просьбами:
— На следующей неделе наше женское землячество устраивает танцы, Дейна. Не могла бы ты упомянуть об этом в газете?…
— Во вторник заседание дискуссионного клуба…
— Как насчет рецензии на пьесу, которую ставит драматический кружок?…
— Нужно собрать средства на новую библиотеку…
И так далее и тому подобное, до бесконечности. Но Дейне это ужасно нравилось. Теперь она могла чем-то помочь людям, и это было здорово! На последнем курсе Дейна решила, что хочет сделать карьеру в газете.
— Я смогу брать интервью у знаменитостей по всему миру, — сообщила она матери. — Это все равно что самой быть причастной к истории, которую они творят.
Всякий раз при взгляде в зеркало у Дейны больно сжималось сердце. Слишком маленькая, слишком тощая, слишком плоская. Здесь, в Калифорнии, где девушки расцветали рано, она чувствовала себя гадким утенком в лебединой стае. И чтобы не расстраиваться лишний раз, перестала подходить к зеркалам. Видимо, поэтому девочка не заметила, как к четырнадцати годам ее тело начало наливаться, а в шестнадцать она стала настоящей красавицей. Теперь у нее не было недостатка в мальчиках — почему-то мало кто мог пройти мимо этой необыкновенной девушки с серьезным овальным личиком, огромными пытливыми глазами и хрипловатым грудным смехом, одновременно манящим и чуть вызывающим.
Уже с двенадцати лет Дейна твердо знала, как хотела бы потерять девственность. В прекрасную лунную теплую ночь, на далеком тропическом острове, где волны тихо набегают на берег, а вдали играет нежная музыка. Неотразимо красивый, загадочный незнакомец подойдет к ней, пристально заглянет в глаза и душу, молча подхватит на руки и отнесет под ближайшую пальму. Там они медленно разденутся и будут бешено, страстно, исступленно любить друг друга.
Действительность оказалась куда прозаичнее. После танцев, на заднем сиденье старого «шевроле», она рассталась со своей невинностью ради тощего восемнадцатилетнего Ричарда Доббинса — юнца с шевелюрой морковного цвета, работавшего вместе с ней в «Форуме». Он даже подарил Дейне кольцо, но вскоре переехал с родителями в Милуоки, и девушка никогда больше его не видела.