Тоннель времени
Шрифт:
– Надеть это?!
Он сжал губы и натянул ее кепку до бровей.
– Задницу и ноги, конечно, не спрячешь, но если надеть это, будет хоть как-то… не вызывающе, что ли! – В руки Ирине полетели брюки от камуфляжа, висевшие на той же вешалке. А следом и куртка. – В ящике столика – влажные салфетки. Вытри косметику с лица, а то чехи решат, что с педиком гуляю!
– Пошел ты!..
Через минуту они вышли в холл.
И в этот момент рядом с головой капитана брызнул крошевом огромный настенный плафон. Толстостенное стекло хрястнуло и осыпалось
И в этот момент он наконец-то увидел глаза убийцы.
Молодой черноволосый парень на вид лет двадцати с небольшим, сжимая вороненый автомат «кедр», мчался к нему, криком созывая спутников и не сводя глаз со своих жертв. Каждый старался исполнить приказ Хараева как можно быстрее. Стольников помнил, что крикнул Хараев в последнюю минуту. Живой ему нужна была только девушка.
После выстрела тоннель мгновенно превратился в участок местности, похожий на тот, над которым кружат чайки, завидевшие косяк сельди. Дико крича на разные голоса, двадцать или тридцать боевиков заполнили коридор и бросились к беглецам.
Над головой Стольникова раздался страшный грохот – комплекс светильников, укрепленных гирляндой под потолком тоннеля, стал осыпаться кусками битого стекла. Одна из пуль с корнем выломала тяжелое крепление, и Саша едва успел увернуться. Однако тяжелый чугунный угольник схватил и продолжил бежать уже с ним в руке.
Пропустив Ирину вперед, он вдруг резко развернулся и коротко взмахнул.
Угольник, как бумеранг, с отрывистым свистом полетел в голову оскалившегося на бегу стрелка.
– Стольников, второй!.. – донеслось до его слуха, и он, сбитый с ног навалившейся на него Ириной, почувствовал, как на голову ему сыплется известка.
Выбираясь из завала, он зашвырнул девушку в расположенный неподалеку коридор, чтобы как следует рассмотреть того, кого девушка окрестила «вторым».
Удивительно, как два этих живодера были похожи друг на друга! Через четверть века, дай бог этому молодому человеку прожить эти годы, он точно напоминал бы того, кто стрелял в капитана со спины! «Родственники?.. – пронеслось в голове Стольникова. – Что ж вы за семейка такая мерзопакостная?!»
Брошенный Стольниковым кусок бетонного косяка попал в цель. Ударившись в висок, он отлетел от головы стрелка, и боевик, даже не охнув, на бегу рухнул на пол и разметал руки. Из руки его вылетел «кедр» и заскользил к ногам капитана.
Он подхватил его и тут же вскинул перед собой.
Очередь из четырех патронов прошила второго бегущего наискось. Не сумев перескочить через труп, второй бандит зацепился за него ногой, отлетел к стене и стал сползать по ней, рисуя спиной широкую красную полосу.
Но смерть двоих преследователей не облегчила положение Стольникова ни на йоту. Около пятнадцати бандитов, кто с оружием, кто просто с голыми руками, остановились лишь на мгновение. Потом же снова бросились вперед толпой.
– Они обожрались транквилизаторов в лазарете и использовали весь, видимо, морфий! – крикнул Саша Ирине.
– И что теперь?!
Увидев,
– Я же сказал – бежать быстро!.. Чего ты здесь стоишь?!
– Они не станут стрелять, пока я рядом с тобой! – выкрикнула Ирина и, упершись в Сашу, толкнула его перед собой. – Беги первым!..
«Чертовка, – ответил про себя капитан. – Она не потеряла голову! Да, такая могла забраться в тюрьму…»
На бегу он отстегнул магазин и убедился, что патроны есть, но их всего два. Вбив магазин в автомат, он перевел предохранитель в положение для стрельбы одиночными выстрелами.
Развернулся и под крик Ирины выстрелил первый раз. Мимо. Пуля нарисовала на стене прямую, запорошила погоню известкой и ушла в глубину тоннеля. Он развернулся и выстрелил уже прицельно.
Первый из преследовавших их бандитов подсел и, выкрикнув ругательство на чеченском, завалился на бок. Двое запнулись об него, один упал.
«Хоть что-то», – удовлетворился Стольников.
Вбив встретившуюся дверь ногой внутрь, он пропустил девушку вперед, вбежал сам и захлопнул дверь. Замок был сломан, теперь это не было преградой. В углу стоял стул. Стольников бросил взгляд на щель под дверью, на ножку стула.
«В самый раз!»
Уронив стул, он ногой отбил одну из деревянных ножек, швырнул под дверь и пинком вбил ее в щель. Теперь, чтобы открыть эту дверь, нужно было приложить немало усилий и потратить много времени.
– Где это ты такому научился? – задыхаясь, поинтересовалась Ирина.
– С твоим папой послужишь, многому научишься…
Оказавшись в длинном помещении с высотой стен около шести метров, Ирина на бегу невольно изменила направление и сместилась вправо. Слева, бесконечным рядом, вся стена более чем на двадцать метров была заставлена стеллажами с документацией. По-военному незамысловатое освещение придавало этой зале атмосферу скуки и уныния. Если бы не свора мчащихся, накачанных наркотиками убийц за спиной, впору было бы затосковать. Подсветка стеллажей отражалась от стеклянных дверей на светло-коричневый пол, уложенный плитами, и такого же цвета подвесной потолок. Стена слева не освещалась, и именно это заставило Ирину броситься к ней под десятками, сотнями взглядов лиц, запечатленных фотокамерой…
Не в силах больше бежать, она прислонилась спиной к стене и уставилась в портреты равнодушным взглядом. Жизнь начинала казаться ей сложной.
– Эта стена-композиция, – тяжело дыша, проговорил остановившийся рядом с ней и уперший ладони в колени Стольников. Годы берут свое. В сорок три бегаешь уже не так, как в тридцать. – Если я правильно понимаю эту стену. И кое-кого на этих фото я узнаю.
Невольно дернув бровью, Ирина с изумлением вытянула руку и показала капитану улыбающееся лицо в рамке.