Тонущая женщина
Шрифт:
– Я договорился, чтобы тебя посмотрел психиатр, – как-то утром заявил муж. – Это мой товарищ.
Я послушно согласилась, но, разумеется, это была показуха. Я не могла открыть доктору Вияру всю правду о нашем браке. Он сразу доложил бы об этом Бенджамину. Врач расспрашивал меня о маме, о самоизоляции, об отсутствии мотивации. Порекомендовал найти какое-нибудь хобби. Прописал снотворное и седативы. Когда Бенджамин спрашивал меня об этих сеансах, я с притворной улыбкой отвечала:
– Мне гораздо лучше.
Но по ночам, когда я лежала без сна рядом со
Так что никуда я не ушла. Просто не знала, как вырваться из плена садиста-мужа.
Глава 26
Бенджамин диктовал, как я должна ухаживать за своей внешностью: французский маникюр, полная восковая депиляция, автозагар в зимние месяцы. По его указанию волосы я стригла до плеч и при нанесении макияжа использовала естественную цветовую гамму. Некоторую свободу я имела при выборе гардероба, а чувством стиля меня наградила природа. Если я оставалась в рамках установленных параметров, то обычно могла носить то, что хочу. Во всяком случае, на публике.
Благодаря занятиям бегом, я стала худой и жилистой, что Бенджамину не нравилось. Он настоял, чтобы я сократила ежедневные пробежки с пяти миль до трех и начала посещать тренажерный зал, наращивая мышечную массу. Я проконсультировалась с диетологом на предмет того, чтобы сформировать тип фигуры, какую желал видеть мой муж – пышную, с полными бедрами и грудью, – но при моем телосложении это было невозможно. А отказаться от пробежек было выше моих сил. Они стали моей единственной отдушиной. Только своим телом я еще и могла распоряжаться. Относительно.
Через полгода после свадьбы Бенджамин вдруг заявил:
– Я записал тебя на операцию по увеличению груди.
Я рассмеялась – что за бред?! – но Бенджамин не шутил. После короткой консультации с пластическим хирургом, который по совместительству являлся его приятелем, дата операции была назначена. Расстроенная, напуганная, я плакала, когда меня повезли на операционный стол. Бенджамин внедрялся в мое тело, залезал мне под кожу. Импланты, которые он выбрал, для моей фигуры были великоваты: груди не сильно выпячивали, но были тяжелыми и громоздкими. Со временем из-за них появятся проблемы со спиной. Я чувствовала себя его куклой Барби, пластмассовой копией самой себя, созданной ему на потеху. Я боялась, он потребует, чтобы я сделала себе еще и «бразильскую попку», и потому много времени проводила в тренажерном зале, выполняя приседания.
Вот тогда я с ним и познакомилась. Делая приседания, услышала за спиной мужской голос.
–
Я бросила на пол двадцатифунтовую гантель, которую держала у груди, и повернулась на голос.
– Вы кто такой?
– Джесси. Здешний тренер.
– Мне не нужен тренер, – сердито бросила я.
– Я и не напрашиваюсь. – Наши взгляды встретились. Глаза у него были золотистые. Как у льва. – Просто не хочу, чтобы вы причинили себе вред.
Откуда ему было знать, что каждый день я подвергаюсь насилию – физическому, психологическому и эмоциональному? Или что его слова пробили брешь в моей броне и вызвали к нему доверие? Я позволила ему скорректировать мою позу. Он делал это профессионально, прикасаясь ко мне крайне аккуратно и деликатно. Но его прикосновения волновали.
Во время моего следующего визита в тренажерный зал он пригласил меня выпить кофе.
– Я замужем, – отказалась я.
– Я приглашаю только на кофе, – насмешливо улыбнулся он. – Заодно обсудим ваши занятия.
– Не могу.
Но между нами возникло взаимное влечение, которое невозможно было игнорировать, и вскоре я ему открылась. Сказала, что нахожусь под постоянным наблюдением. Что муж приставил ко мне охранника – якобы для моей безопасности, – и тот постоянно следует за мной по пятам. Джесси нашел выход. Его «Ауди» припарковано на стоянке для персонала за зданием фитнес-клуба. Мы выйдем через черный ход и уедем вместе. Пока мой «Мерседес» стоит на парковке перед залом, мне ничего не грозит.
Мы поехали в его квартиру, где обстановка была по-мужски спартанской, будто он жил там совсем недолго. Квартира располагалась на цокольном этаже, зарешеченные окна выходили в переулок. В сущности, это были трущобы, но мне казалось, что я попала в рай. Там я и объяснила Джесси характер и динамику наших супружеских отношений господина и рабыни. Мне было стыдно, неловко, я не знала куда девать глаза, но меня словно прорвало: рассказывая, я захлебывалась словами. Джесси слушал с состраданием и жалостью на лице. Потом коснулся моей щеки, и этот жест даровал мне утешение. А когда он поцеловал меня – с любовью, – я и вовсе растаяла, совершенно не чувствуя себя грешницей. Мне казалось, что так и должно быть.
Наш роман развивался стремительно. Я изголодалась по нежности, ласке, по нормальному старомодному сексу. Три-пять раз в неделю я приезжала в фитнес-клуб, выполняла несколько упражнений с отягощением, а потом мы покидали тренажерный зал через черный ход и садились в его «Ауди». Пока мчались к его дому, я сидела пригнувшись, пряча лицо за волосами, и улыбалась в предвкушении приятных мгновений. И мне было все равно, что наши отношения до невозможности банальны.
Едва переступив порог его квартиры и закрыв дверь, мы начинали срывать друг с друга одежду. Порой даже до кровати не добирались – совокуплялись прямо на паркете у входа. Казалось бы, такой исступленный, почти животный секс унижает человеческое достоинство, но я чувствовала себя чистой и прекрасной.