ТОП сериал 1978
Шрифт:
Эксперт Демакратичковская: Да выкиньте Вы эти мемуары в самую глубокую пропасть. Вас там не было. А я была. Я сама — мемуары. И я помню всё, в том числе и ужас, когда там лились реки крови.
С этими словами Демакратичковская встала с кресла, ухмыльнулась залу, медленно подошла к ведущему, дождалась, пока оператор приблизит камеру и засучила рукав, обнажив шрамы на руке.
Зал: Ах?!?!?
Ведущий:(в ужасе): Что это?
Эксперт Демакратичковская: Это сделал
Зал: Ох?!?!
Ведущий: Не может быть?!?! Как?
Эксперт Демакратичковская: Он напал на меня с ножом и стал кромсать на куски.
Зал: Ух?!?!
Зритель Лопоухов (широко открыв глаза и рот): Рассказывайте! Рассказывайте! Рассказывайте!! И, пожалуйста, как можно подробнее!!!
Конец интерлюдии
Глава 31
— Саша, ты зачем это сделал?! Ты меня предал! — произнесла Маша в который раз.
— Тяжёлый случай, но если даже это и так, то это вовсе не означает, что надо врываться без стука и двери выламывать! — напомнил я.
— Давай сделаем это прямо сейчас! — по-своему поняла она.
— Что сделаем? Успокойся, — попытался утихомирить однокурсник явно разъярённую однокурсницу.
Две минуты назад она буквально вломилась ко мне в комнату и сразу же устроила истерику.
Какие-то неясные не связанные между собой фразы, какие-то обвинения, претензии и даже угрозы. Всё это Маша вывалила на меня с такой скоростью что я и понять толком ничего не успел. И вот теперь она перешла к конкретике и стала обвинять в каком-то предательстве.
— Папа мне говорил, что ты скользкий тип, но что ты настолько скользкий и чёрствый я и представить себе не могла! — зарыдала девушка и вновь попыталась меня обнять.
— Да что случилось-то? — в очередной раз попробовал прояснить ситуацию я и, проанализировав услышанное и отойдя от неё на шаг, спросил: — Что-то с твоим папой?
— Нет! Не с папой! Со мной! Со мной случилось!
— Что конкретно?
— А ты не знаешь? Не знаешь?!
И тут я заметил в её руке лист бумаги, на котором был напечатан текст.
— Что это?
— Как ты мог?! Как тебе не стыдно?! За что ты это со мной сделал?! — и она кинула листок мне в лицо. — Зачем ты так?!?!
Это меня мгновенно вывело из себя.
— Чего за фигня? Хрен ли ты тут мусоришь? — зарычал я, поняв, что с меня хватит. — Вали на выход!
Схватил дебоширку за локоть и потащил к двери.
— Саша! Нет! Подожди! Извини! — закричала она. — Прошу — прости! Я не хотела.
— Не хотела, не кинула бы, — процедил я, но остановился и локоть отпустил.
Маша сразу же подняла листок с пола и, не переставая плакать, протянула мне его.
— Прочитай.
Я сделал пару шагов назад к окну и покачал головой.
— Прочти, — приблизилась она.
— Грязную писанину, найденную на полу, не читаю, — поморщился я, опершись рукой на подоконник. И хотя мне было очень интересно, что там написано такое, что её так взбесило, но я решил обуздать любопытство и держать себя с взбалмошной девицей показательно холодно. — Так что забирай свою бумажку и вали отсюда нафиг — свободна.
—
— Если он тебе его дал, то зачем его читать мне?
— Потому что он предназначен для тебя.
— Офигеть можно! — нахмурился я. — Если это информация для меня, то какого хрена читаешь её ты?
— Товарищ Лебедев попросил, чтобы я тебе этот листок передала, зная, что мы друзья.
— Передала, но не почитала!
— Так листок не запечатан был. Вот я и глянула, — вытерла она ладонью слёзы.
— И что там?
— Это часть текста статьи, что вчера вышла во всех наших передовицах. Её по телефону сообщили, и товарищ Лебедев часть текста приказал напечатать для тебя, — сказав это, Маша вновь горько заплакала.
— И что там тебя так расстроило? — удивился я, ничего не понимая. — Кто-то умер?
— Нет! Там о тебе пишут омерзительные вещи!
— Гадости? — поднял бровь Великий.
— Да! Присядь на кровать и прочти! — хлюпнула она носом, протягивая смятый листок.
И любопытство победило. На кровать — во избежание, я, разумеется, садиться не стал.
«Мало ли. Завалит сейчас меня… и всё».
Взял текст, и чуть повернувшись к окну, стал читать.
Выдержка из статьи, вышедшей во всех центральных газетах на последней полосе 20 марта 1978 года.
«... По заявлению Веры Сергеевной Васиной, всё детство Александр очень болел и заметно отставал в развитии как физиологическом, так и психическом от своих сверстников. Он значительно уступал им во всём. А это значило, что в свои восемь лет он в школу пойти не мог — его разум ещё дремал. Мама не знала, что делать и обратилась в Останкинский райком партии. Руководящие товарищи мгновенно вникли в суть проблемы и посчитали нужным для более эффективного решения вопроса подключить товарищей из МГК, а также некоторых профильных Министерств СССР. В результате своевременного и вполне обычного для нашей страны взаимодействия различных руководящих структур нашим советским учёным удалось разработать специальную программу подготовки маленького Саши к школе. Два долгих и тяжёлых года Саша с мамой под чутким руководством специалистов и неусыпным кураторством ответственных товарищей из МГК не покладая рук боролись с болезнью. И, в конце концов, они сумели её победить. Саша стал готов к тому, чтобы, как и многие другие советские школьники начать учиться. Но неожиданно возник другой вопрос — вопрос возраста. Учёные специалисты побоялись нанести ещё совсем юному Саше психологический вред, отдав его десятилетнего учиться с ребятами гораздо моложе себя. Ведь в первый класс дети идут в семи-восьмилетнем возрасте. Посоветовавшись с Верой Сергеевной, учёные написали письмо в Министерство образования СССР. В Министерстве давно знали о данной проблеме, следили за её развитием, поэтому сразу же включись в работу. Они согласились с выводами учёных и обратились в МВД СССР с просьбой о снижении возраста мальчика во всех метриках. Милиция, как и всегда, пришла на помощь своим гражданам и согласилась, учитывая все обстоятельства, изменить дату рождения мальчика. Таким образом, Александр Сергеевич Васин по документам стал на два года моложе, чем ему было на самом деле.