Торг с мертвецами, часть 2

Хай Алекс

Веззам как раз помогал выбраться последнему из отряда. Все они, вылезая из этой дырки в земле, первым делом припадали к траве, инстинктивно жались к камням и обязательно ударялись о какой-то из них. Белингтор нервно хихикнул от мысли, что надо бы предложить подстелить здесь соломку или намалевать предупреждающий знак — да только в темноте всё равно не разглядишь. В голову лезли какие угодно мысли, любая чертовщина — что угодно, лишь бы не думать о предстоящем наверняка самоубийственном задании.

Додумался же Веззам до такого. А эрцканцлер, видать,

настолько отчаялся, что согласился на этот план.

Черсо оглянулся, пересчитывая своих. Пятеро, как и требовалось. Никто не потерялся. Все наспех вытирались после путешествия по воде, облачались в тёмную одежду без опознавательных знаков, проверяли оружие.

Последним собрался Первый — долго выжимал свои жуткие седые патлы. Всякий мокрый ваграниец был похож на чудовище, а мокрый Веззам чудовищем и был.

— Псих ненормальный, — повторил Черсо и надёжнее приладил длинный кинжал к поясу. — Это чёртово безумие.

Командир бросил на него косой взгляд.

— Ну так оставайся здесь, раз самый умный, жопа трусливая.

— Я острожный, — поправил его Белингтор. — Потому и дожил до своих лет. И ежели я так безвременно и скоропостижно помру, кто ж будет всех вас развлекать?

— С тобой я очень быстро начал скучать по тишине.

— Ты невероятно скучен, командир, — проворчал Белингтор и подполз к вершине холма, откуда открывался вид на лагерь Эккехарда. — Вот, значит, куда нам нужно.

— Ага. Вон там лес видишь? Примыкает прямо к лагерю.

— Да, с той стороны больше шансов подойти незамеченными. Но ворота.

— Сами откроем, — ответил Веззам и обернулся к Гансу. Слуга эрцканцлера как раз копался в сумке. — Ганс, ничего не промокло?

— Нет, мастер Веззам. Порошок на месте, лук и принадлежности сухие. Точно добьёте? Залп придётся давать издалека.

— Тэм должен справиться, — Первый указал на новенького парнишку. Сам щуплый, но руки крепкие, как дубовые ветви, а глаз точно у сокола. — Отсюда достанешь?

Пацан прищурился, скривил лицо, что-то прикинул в уме, позагибал пальцы и, наконец, изрёк вердикт:

— Айе.

— Не подведи. У тебя будет время пустить несколько стрел. Сигнал подадим уханьем совы. Старайся, чтобы стрелы попали в разные части лагеря — нам нужна паника. Как только расстреляешь весь запас, лезь обратно в дыму и жди нас под землёй.

— Понял, командир. Займусь пока огнём и приготовлю горючую смесь.

— Только действуй аккуратно и спустись пониже. Костёр не должны увидеть со стороны лагеря.

— Айе, командир, айе.

— А мы, господа, отправимся в самое пекло.

Черсо пожалел, что с ними не было Вала: паренёк обладал редким даром сливаться с любой местностью. Но выбирать не приходилось: Веззам был сильнейшим из их войска, Белингтор — самым ловким, Ралл Тень заменил Вала, а эрцканцлерового Ганса пришлось взять с собой затем, что он единственный знал Эккехардов в лицо. Кроме того, зоркость слуги тоже могла пригодиться.

— Пойдём, — скомандовал Веззам, и воины поднялись. — Тэм, не смей

считать ворон.

— Айе, командир, — отозвался лучник. — Не моргну ни разу.

— И сразу уходи, как выпустишь все стрелы. Героя не корчи.

— Да у меня и стрел-то немного...

Они плотнее обернули оружие в ткань, чтобы не звенело, и аккуратно спустились по склону холма к лесу. Под ногами похрустывал пожухший жёсткий мох, цеплялся за сапоги вереск. Пахло душистыми травами с лугов. Тут бы остановиться и восхититься тёплым вечером, а не кошмарить людей, — подумалось Белингтору. Но работа была превыше всего, особенно когда на кону стояла судьба целого города. И хотя гонцов уже отправили во все дружественные земли, эрцканцлер сомневался, что подмога прибудет скоро. Если вообще прибудет. А потому эллисдорцы и защитники города решили действовать первыми.

Воины прошли подлесок, бережно ступая по кочкам: в темноте можно было запросто переломать ноги, и затерялись среди кустарников и деревьев.

— Чёрт! — вырвалось у Ганса, когда тот поскользнулся на мокрой от росы траве.

— Шшш! — Ралл легко подхватил долговязого парня и развернул лицом к себе. — Шшш, служка. Ночь не любит шума.

Белингтор дернулся как в ознобе. Не нравился ему этот Ралл. Появился полгода назад в Эллисдоре не пойми откуда. Знал много из того, что простому головорезу невдомёк. Вид имел жуткий, хотя и мог считаться красавчиком, кабы не большие и жуткие пронзительно чёрные глаза. Да и с головой дружил явно условно — это Черсо понял о нём быстро. Фестер, да упокой Хранитель его душу, уж на что был безумным истязателем, но сердце имел доброе. Ралл Тень же, казалось, был соткан из тьмы и мрака и поклонялся какому-то собственноручно придуманному культу. Но дело своё знал как никто —и потому Веззам ценил и привечал ублюдка.

Белингтор же не стыдился признать, что боялся этого полоумного, и старался держаться от него как можно дальше. Ибо страшнее такого врага мог быть лишь подобный друг.

— Ночь хочет жертву, — поговорил Ралл, привалившись к дереву. — Я дам ей жертву, и она благословит меня.

— Ты лучше Эккехардов высматривай.

— Высматривает пусть Служка, он глазастый. А я их буду убивать.

Веззам жестом велел всем заткнуться.

— Отставить. Эккехарда брать живым. Лучше старшего.

Тень оживился:

— А сына убить можно? Мне нужна жертва.

— Без отца он и так долго не протянет, — ответил Первый. — Ганс, видишь что-нибудь?

— Да. Вон их шатёр, с золочёным флюгером.

— Боже, кто придумал поставить на флюгер петуха в короне? Петуха! В короне! — прыснул Черсо. — И наверняка местечко хорошо охраняется.

— Не так хорошо, как им кажется, — криво усмехнулся Ралл. — Ждите здесь. Скоро вернусь.

Тень растворился меж деревьев, словно и правда был чёрным дымом. Черсо подавил желание осенить себя каким-нибудь священным знаком. Переглянувшись с Гансом, он понял, что слуга испытывал схожие чувства по отношению к лазутчику.