Тот, кто меня спас
Шрифт:
Лорд Ньорд вдруг вынул из кармана и протянул мне очередной флакон с пурпурной жидкостью. Второй вместе с вещами остался в имении Харосс. И этот небольшой флакон помог мне ясно осознать: никакого спасения, никакого чуда, никакой надежды. Я умру.
Мир вдруг погрузился в темноту: я сползла на руки Ская, потеряв сознание…
Ситуация в Небесных Утесах действительно была далека от мирной. Химеры впервые за несколько столетий вышли из тени и, похоже, теперь не собирались останавливаться. Они и раньше беспрепятственно умели
Теперь же, понимая, что скрываться больше нет смысла, химеры решили захватить власть в открытую. Сила была на их стороне: они подчинили выверн, стаи которых использовали в боях, а еще они могли проникнуть куда угодно под видом слуг и даже членов семьи.
Вчера была захвачена гора рода Дралор, а сейчас шел бой за гору Риас. И драконы почти ничего не могли противопоставить врагам.
Все это вывалил на наши головы свекор утром следующего дня, когда нам приказано было явиться на завтрак. Кроме нас троих за столом присутствовали стражники, которых король отправил охранять нас. Правда, с учетом всех обстоятельств, вряд ли они задержатся надолго — вернутся защищать короля и Апрохрон.
— Но ведь огненные шары погаснут, если они убьют драконов. Зачем им разоренные города? Какой в этом смысл? — решилась задать я вопрос.
— Они не убивают, — скривился свекор. — Берут в плен.
И хотя я не испытывала нежных чувств по отношению к драконам, но представив, что их ждет в плену, передернулась. Ужасно… А ведь нас, вполне возможно, ожидает та же судьба.
— Станем бороться до последнего, — сказал Скай. — Не сдадимся.
Я представила стаю выверн и только закусила губу. Старший лорд тоже, верно, подумал об этом.
— Мальчишка, — бросил он.
Война была почти проиграна. Я знала, что король отправлял отряд в имение Харосс, но химеры оставили его. В мире людей думали, что древнейший знатный род пал жертвой эпидемии алой лихорадки. Дом сожгли. Теперь химер, изменивших облик, не найдет никто и никогда. А сколько их живет сейчас в мире людей — тоже никому не известно.
Мне кусок в горло не лез. Как же безрадостно все. Как же страшно. Я время от времени гладила живот, который от всех этих известий стал твердым, как камень. До родов оставалось почти шесть недель, но если я буду так нервничать, то все может начаться гораздо раньше.
Скай с беспокойством посмотрел на меня, но я покачала головой: «Все хорошо». Попыталась заставить выпить себя хотя бы горячего взвара, но не смогла проглотить ни глотка.
— Прошу извинить меня, — сказала я, поднимаясь из-за стола. — Мне нужно прилечь.
Сделала несколько шагов, когда живот вдруг скрутила острая боль. Задохнувшись, я упала на колени, глотая ртом
Скай подхватил на руки. Взгляд черный, отчаянный…
— Что? Что, моя родная?
— Скай, я… Не хочу сейчас… Еще рано…
Я вскрикнула от новой схватки, вцепившись в его плечи. Скай со мной на руках бросился в спальню, уложил на кровать, рванул ворот платья, освобождая грудь. Как раз вовремя: я почти задыхалась от боли и страха.
— Тихо, тихо, неари. Сейчас пройдет. Смотри на меня.
Он опустился рядом на колени и сжал мои руки.
35
Боль ненадолго отпустила, и Скай приник к моему животу, нашептывая что-то Горошинке. Я понимала, что маленький дракон не виноват: это мой организм дает сбой. Сколько же можно бегать по пещерам и волноваться. И все же… Неужели все?
Новая судорога — и снова перехватило дыхание. Теплые руки Ская, которые гладили и согревали, делали боль чуть легче. Но я прекрасно знала, чем все закончится, если схватки не прекратятся.
— Скай… Пожалуйста, дай мне тот флакон…
«Тот флакон». Он понял. Подарок короля — сильнейшее обезболивающее. Я выпью его и погружусь в тяжкий сон, от которого больше не смогу очнуться. Глаза у Ская сделались совершенно безумные. Мы оба не думали, что это случится так скоро, так внезапно…
— Ри… — прошептал он. — Ри… Сердце мое…
В дверь сунулась Урха, вбежала без стука.
— Господин мой… Старший лорд просит узнать, все ли в порядке.
Скай обернулся и так посмотрел на служанку, что та молча прикрыла дверь.
— Ах!..
Схватка, казалось, разрывает меня пополам. Я хваталась за простыни, потеряв на мгновение руки Ская, но вдруг почувствовала, что он вкладывает в мою ладонь флакон и сжимает поверх своими ладонями. Его взгляд умолял задержаться с ним еще хоть на несколько минут, пусть даже на одну минуту. Я судорожно вздохнула. Я тоже не хотела, так не хотела с ним прощаться.
— Я спою ему песню. Малыш напуган. Он не понимает, что причиняет тебе столько боли, — сказал Скай.
Я понимала, что он надеется на чудо. Но песня… Ладно. Я потерплю, пока он будет петь. Поющий Скай. Как бы мне ни было больно сейчас, пусть это будет последнее, что я увижу.
Я почти не слышала слов, только припев. Такой нежный. Интересно, он сам придумал эту песню для меня? «Я люблю тебя», — говорила, казалось, каждая нота: "Останься со мной".
Радость моя, подставь ладонь,
Можешь другой оттолкнуть меня.
Радость моя, вот тебе огонь,
Я тебя возлюбил более огня.
И удивительно: боль постепенно стихала. Я боялась этому поверить, боялась сделать глубокий вдох, чтобы случайно не вызвать новую судорогу. Но уже понимала, что опасность миновала. Смерть отступилась. На этот раз…
Рука, сжимающая флакон, расслабилась, и Скай уткнулся лбом в мою вспотевшую ладонь. Он и сам был весь мокрый насквозь, будто мучился от боли так же, как я.
— Тихо-тихо, моя хорошая. Все позади. Ты со мной.