Тот, кто меня спас
Шрифт:
Лорд Ньорд резко дернул вправо, так что я едва не свалилась. Я и так держалась чудом, борясь с порывами ветра, которые без Заклинателя норовили выдернуть меня со спины дракона и бросить на камни. Кажется, лорд что-то придумал. Но что?
Вдруг над головой оказался каменный свод. Я даже не поняла, как мы очутились в этой пещерке на склоне горы. Вход был таким узким, что дракону пришлось сложить крылья, ныряя в узкий лаз. Я кубарем полетела на землю.
Тяжело дыша, поднялась на ноги и огляделась. Круглый грот, из которого наружу вел только один выход, — тот, через который мы попали сюда.
Мгновение замерло. Я знаю, оно навсегда останется в моей памяти. Каменные своды над головой, круг света и могучая крылатая фигура, застывшая в ожидании неминуемой бури…
Твари больше не стали тратить время на переговоры. Вот когтистые лапы химеры, пытающейся протиснуться в пещеру, уцепились за край. В воздухе их еще несколько ждут своей очереди. К счастью, вход был таким тесным, что они не могли напасть скопом. Только по двое.
Дракон взревел, когда острые зубы рванули кожу на его плече. Я закричала, падая на колени. И тут же живот обожгло болью.
— О, Горошинка, — простонала я. — Нет, нет, малыш, подожди…
Но уже понимала, что схватки слишком сильные, чтобы просто утихнуть. И Ская рядом нет… Я даже не попрощаюсь…
Я упала на холодные камни, обхватив колени. Затуманенный болью взгляд выхватывал сцены сражения. Старый дракон истекал кровью, но не отступал ни на шаг. Падал, ударяясь грудью о землю, но поднимался снова и снова. Снова и снова.
Я закрыла глаза и заплакала. Нащупала флакон на груди и сжала его: как только химеры одолеют лорда, я тут же, не раздумывая, выпью все до дна. Вот только… Кто же тогда защитит малыша… От одной мысли об этом сердце останавливалось.
И вдруг в воздухе раздался рык, который я узнала тут же. Скай! Он нашел нас! Он здесь! Хотя бы увижу его на прощанье!
Старший лорд, пошатнувшись, отступил, освобождая вход, и мой прекрасный дракон цвета грозового моря влетел в пещеру. Он закричал почти как человек, заметив меня, лежащую на камнях, взгляд заполнился болью. Рванулся навстречу, но…
Лорд Ньорд передернулся всем телом и, тяжело перевалившись, через край, рухнул в пропасть. Он не раскрыл крылья. Видно, уже просто не мог.
Проклятые химеры! Мы все погибнем сегодня. Как же нелепо, как глупо, как быстро все… Скай не успел попрощаться с отцом. Он не успеет обнять Горошинку. А я не поцелую его на прощанье. Он даже не мог обернуться, чтобы поддержать меня хотя бы взглядом, потому что занял место своего отца.
Его убьют на моих глазах. Его убьют, а я даже не скажу, как я его люблю. Перебарывая боль, я поднялась на ноги и сделала шаг навстречу. Встану рядом. Все равно никому из нас не суждено выжить. Проклятые химеры! Ненавижу, как же я вас ненавижу!
Еще один шаг. Я схватилась за живот, пережидая схватку. Горошинка, как жаль, что я тебя не увижу, мой малыш… Еще один шаг. Упала на колени, закричала, увидев, как химера вцепилась в крыло Скайгарда.
Ненависть и страх заставляли колотиться сердце. Но сильнее них была любовь. Любовь к моему мужу, любовь к моему ребенку. Только ради
Неосознанно я сжала руки в кулаки, так, что ногти впились в кожу.
И внезапно почувствовала, как по венам разлился огонь. Настоящее пламя! Оно обжигало так сильно, что я завопила во весь голос. И услышала рык дракона.
Скай оглянулся. Лишь на секунду, но и этого было достаточно, чтобы понять, насколько он ошеломлен. И это не он рычал, а…
«Ри, сердце мое!»
Что? Как я могу слышать его голос? Почему я слышу его внутри головы?
Боль скрутила живот, так что в глазах потемнело. Я упала на пол, хотела опереться руками, но… поняла, что у меня нет рук. У меня есть крылья. Крылья лазоревого цвета.
«Скай!!! Я…»
«Дыши, дыши, моя девочка! Я задержу их! Думай только о нашем сыне!»
Ух, как больно и страшно, но боль стала иной, не разрывала меня, а словно стремилась освободить. Я видела, как Скай бился с химерами, не отходя ни на шаг, и слышала его голос, который говорил: «Я с тобой. Я с тобой, сердце мое. Я с вами. Я не отступлю!»
Последняя болезненная судорога скрутила живот, и вдруг я осознала, что сделала невероятное: у моих ног расправлял крошечные крылышки маленький дракончик. Поднял голову, и я встретилась с взглядом темных, как у его отца, глаз. Они смотрели на меня с такой любовью.
«Горошинка…» Это последнее, о чем я подумала, проваливаясь в темноту беспамятства.
39
Когда я очнулась, то долго не могла заставить себя открыть глаза. Ощущала прохладу камней обнаженной кожей — я лежала на боку, я… снова была человеком. Тихо, только слышно, как капли воды срываются с потолка и разбиваются о землю.
Все умерли? Может быть, и я тоже мертва? Но внезапно сквозь безмолвие пробился слабый звук, словно едва слышно мяукнул котенок или… Я распахнула глаза и тут же залилась слезами, прижав ладони ко рту. Это были слезы счастья. Я не могла поверить тому, что вижу, я боялась, что это лишь сон, в который вот-вот ворвется страшная реальность. И все же решила наслаждаться. Пусть это лишь иллюзия…
Рядом со мной на спине лежал Скай. Израненный, но порезы и укусы, благодаря регенерации дракона, уже затягивались. А на его груди, повернув в сторону маленькую головку, лежал ребенок. Скай накрыл его спинку своими ладонями, оберегая и согревая. Малыш спал. Такой чудесный. Черные волосики смешно топорщились надо лбом, губы подрагивали во сне. У малыша даже были тонкие черные бровки и черные реснички, и крошечные кулачки сжимались, упираясь в грудь отца. Горошинка. Мой Горошинка. Он казался таким беззащитным!
Я только сейчас поняла, что стала мамой. Что вот он — мой ребенок. И сердце защемило от нежности такой острой, что слезы вновь потекли градом. Я тихонько всхлипнула, боясь их потревожить, но Скай тут же услышал, открыл глаза. В его взгляде, обращенном на меня, было столько любви, что даже ничего не нужно было говорить.
— Ри, моя любимая девочка, мы сделали это, — прошептал он и осторожно, чтобы не потревожить малыша, нашел одной рукой мою ладонь, бережно сжал. — Все хорошо. Отдыхай и набирайся сил. Чуть позже я отнесу вас в Тишшь.