Тот, кто знает. Книга первая. Опасные вопросы
Шрифт:
Но сначала можно попытаться выяснить кое-что о самой Вороновой. Наталья Александровна человек известный, о ней много писали, у нее брали интервью, и часть этих материалов, если не все, должны быть у Лены Винник, ведь она очень тщательно готовится к каждой встрече со знаменитостью. Да и, помнится, как раз в тот день, когда она с возмущением говорила Руслану о голливудских замашках Вороновой и ее требовании непременно предварительно показать публикации журналиста и снимки фотографа, перед ней на столе лежала целая куча каких-то материалов, которые она собирала в папочку. Наверняка это были материалы по Вороновой.
— Гражданка начальник, расскажи мне про Воронову, — попросил он при удобном случае.
Лена как раз отнесла очередную свою
— С чего вдруг? — удивилась Лена.
— Так просто, интересно. Снимал человека, фильм смотрел, а толком ничего о ней не знаю, кроме возраста и имени.
— Так уж и ничего, — недоверчиво покачала головой Винник. — Ты же с ее родственницей ушел, или кем там она ей приходится. Небось расспрашивал про Воронову.
— Ее не особо расспросишь, — усмехнулся в ответ Руслан. — Поболтать она, конечно, мастерица, да все не о том. Кстати, Ира ей не родственница, а соседка по коммунальной квартире.
— Вот видишь, ты знаешь даже больше меня. Ладно, слушай, — смилостивилась журналистка.
В биографии Вороновой Руслан не усмотрел ничего особенного. Родилась в Москве в 1955 году, в 1972-м закончила школу, год проработала в райкоме комсомола, потом с 1973-го по 1978 год училась на сценарном отделении ВГИКа, специальность по диплому — «литературный работник кино и телевидения, кинодраматург». После института устроилась редактором на телевидение с зарплатой 110 рублей, по ее сценариям сняли две короткометражки, за которые она получила в общей сложности две с половиной тысячи рублей, так что в те времена Наталья Александровна не бедствовала. Еще была премия МВД за какой-то фильм о борьбе с пожарами. Первый громкий успех пришел в 1984 году, когда по телевидению показали цикл документальных фильмов о молодежи и подростках. С того момента Воронова прочно села на документалистику, сценариев художественных фильмов она больше не писала. В 1986 году участвовала в создании фильма о генсеке, в 1987-м написала сценарий для фильма о следователях Гдляне и Иванове, раскручивавших узбекское хлопковое дело. В эти же годы закончила Высшие режиссерские курсы. В 1988 году сняла в качестве режиссера и сценариста свой первый полнометражный документальный фильм «Законы стаи», вся страна бегала в кинотеатры его смотреть. Деньги на съемки дал какой-то спонсор. Весной 1989 года избрана народным депутатом, активно участвовала в работе Первого съезда. В 1990 году снимала «Что такое хорошо и что такое плохо», финансирование частично от Госкино, частично от того же спонсора. Замужем, имеет двоих детей, одиннадцати и десяти лет. Вот, собственно, и все.
Да, гладкая биография, без смены взлетов и падений. Глазу зацепиться не за что. Вот разве что спонсор…
— А что за спонсор у нашей Натальи Александровны? — с безразличным видом поинтересовался Руслан.
— Какая-то фирма, торгующая медицинским оборудованием.
— Поточнее можно?
— Долго искать. В каком-то интервью она эту фирму называла, но я не помню. Тебе-то какая разница?
— Интересно. Может, поищешь?
— Все-то тебе интересно. — Лена со вздохом достала с полки папку и принялась перебирать собранные в ней материалы. — Тебе, Русланчик, давно пора самому писать, а не фотографии к чужим текстам делать. Здоровое любопытство — стержень профессии журналиста. И перо у тебя легкое, и стиль хороший. Чего ты за свою камеру спрятался?
— Ну вот, опять начинается! — Руслан трагическим жестом воздел руки к потолку. — Это же не от меня зависит. Я не могу сам себя назначить корреспондентом. Внештатником держат — и на том спасибо.
— Да ты в качестве внештатника уже целое собрание сочинений написал! Тебе давно пора идти к руководству и ставить вопрос о том, чтобы тебя взяли на ставку. Чего ты сидишь-то, как бабка на завалинке, милостей дожидаешься? Милости сами не упадут, дерево трясти надо.
— Ставок свободных все равно нет, сама знаешь.
— Господи, Руслан, ну ты прямо неземной какой-то! Черт, где же это интервью, в котором Воронова фирму называла… Ведь я же его видела, я точно
— У меня нет связей.
— Вот и я к тому веду, что связей у тебя нет, хлопотать за тебя никто не будет, поэтому, пока ты тихо сидишь, исправно приносишь хорошие фотографии как фотокор и пишешь свои материалы как внештатник, руководство имеет полное моральное право считать, что ты всем доволен и тебя все устраивает. Наберись уже наконец храбрости, пойди к главному и скажи ему.
— Что сказать?
— Что ты хочешь сменить должность фотокорреспондента на должность корреспондента. Ничего сложного. Вот оно, нашла! Фирма, оказавшая Вороновой спонсорскую помощь, называется «Центромедтехника». Ну?
— Что — ну? — не понял Руслан.
— Пойдешь к главному?
— Подумаю.
— Подумай, подумай. Только не очень долго, а то дождешься, что я вместо тебя пойду. Неужели тебе не будет стыдно, что слабая женщина пойдет к руководству просить за тебя, здорового мужика?
— Я не здоровый мужик, — рассмеялся Руслан, — я маленький смешной очкарик, за меня и попросить не зазорно. Ленка, я тебя люблю, ты — настоящий друг.
Но просить никого не пришлось. Накануне Октябрьских праздников Президент России Борис Ельцин подписал указ: деятельность КПСС и Компартии РСФСР прекратить, их организационные структуры распустить, имущество партии переходит под контроль государства. Главный редактор вечерней газеты, в которой работал Руслан, был ставленником партийных органов, и его под шумок быстренько сняли, прислав нового руководителя, «не скомпрометировавшего себя ориентацией на коммунистическую идеологию». Новый главный редактор, молодой и энергичный, с энтузиазмом взялся за кадровые перестановки, безжалостно увольняя старых и опытных, но привыкших работать под партийную диктовку сотрудников. На их места назначали молодежь, не имеющую солидного опыта, но зато и ничего не боявшуюся. К концу ноября, как раз перед отпуском, Руслан Нильский получил наконец долгожданное назначение и 2 декабря отбыл в столицу. Первым делом он разыщет эту странную фирму «Центромедтехника» и выяснит, из каких таких благотворительных соображений она дала деньги Вороновой на съемку фильма. А дальше видно будет.
Чтобы устроиться в хорошую гостиницу, нужно было иметь связи, которых у Руслана не было, или солидные деньги на взятку администратору, а жить в плохой, где селят по четыре или даже по шесть человек в комнате, он не хотел. Поэтому он заранее договорился с одним знакомым, у которого в Москве жили родственники, и те подыскали Руслану возможность пожить во временно пустующей квартире. Денег хозяева с него не взяли, зато просили поливать цветы, гулять с собакой, ухаживать за кошкой и отвечать на телефонные звонки, пока они будут кататься на горных лыжах где-то на Домбае. Такой вариант Руслана вполне устроил. Собака — молодой ротвейлер женского пола по кличке Дельта — его сперва страшно напугала свирепым видом и отнюдь не девичьим рыком, но хозяева успокоили, сказав, что она выдрессирована на охрану и защиту, а вообще-то Деличка ласковая и очень послушная, особенно с теми, кто ее кормит и выводит на прогулки. Руслан, правда, засомневался, может ли так быть, ведь если собака выдрессирована на охрану и защиту, она ни за что не возьмет пищу из чужих рук, стало быть, и слушаться чужака не станет, но хозяева убедили его, что все будет в порядке.
— Это свой, Дельта, это свой, — несколько раз повторили они, подведя собаку вплотную к Руслану и давая ей возможность его тщательно обнюхать.
Потом последовал длительный и подробный инструктаж по кошке, цветам и телефонным звонкам. Руслан старательно записывал в блокнот, кому что отвечать, какие цветы поливать через день, а какие — реже, чем кормить пушистую персидскую кошку Дусю и какими щетками и расческами ее каждый день вычесывать. Делать это нужно было, как выяснилось, по пятнадцать минут и против шерсти, сначала специальной расческой, потом пуходеркой.