Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток
Шрифт:
– Все-таки удивительно, что Воронова еще что-то снимает, – продолжил он интересующую его тему. – Сейчас ведь ни у кого денег нет. Или она опять нашла себе спонсора?
– Никаких спонсоров, все на деньги телеканала. Они собирались запускать три проекта, но из-за дефолта два пришлось приостановить, вот один только и остался. И то пришлось удешевлять по всем направлениям.
– А что же спонсор? – настойчиво повторил Руслан. – Ведь у Натальи Александровны был когда-то человек, который давал ей деньги на съемки. Фамилию его никак не вспомню…
– Ганелин, – подсказала Ирина. – Андрей Константинович.
– Вот-вот, Ганелин.
– Да нет, ну что ты, – с улыбкой возразила Ирина. – Кризис по нему, конечно, тоже катком проехался, но ничего, фирма пока держится. Наташа вышла за него замуж.
– Вот как? Значит, дождался он своего светлого часа, – насмешливо констатировал Руслан. – Мне еще в девяносто первом году говорили, что он безответно влюблен в Наталью Александровну. Мне тогда это показалось невероятным. В наше время – и безответная бескорыстная любовь! Смешно!
– Ничего смешного, – сердито ответила она. – Если не понимаешь в любви – сиди и молчи. А тебе Анна Моисеевна разболтала, да? Я знаю, мне Наташка говорила. И вообще, нечего лезть в Наташкину личную жизнь, ты за информацией приехал – ты ее получил. А от Наташки свои загребущие ручонки убери, ничего тебе тут не перепадет для скандальной хроники в твоей желтенькой газетенке.
Глаза Ирины засверкали гневом, она снова сбилась с интеллигентного тона на полухамский, и Руслан явственно вспомнил ту взбалмошную, непредсказуемую, грубоватую и невежливую девчонку, которая закатила истерику у него дома.
Он расплатился, проводил Ирину до подъезда и поехал в гостиницу. До самого вечера ему приходила на ум фамилия Ганелина, и каждый раз возникало такое ощущение, что мысль останавливается перед закрытой, но незапертой дверью. Толкни слегка – и она распахнется. Руслан злился оттого, что слабая мысль не находила в себе сил сделать этот единственный толчок и куда-то убегала, потом появлялась снова, доходила до этой заколдованной двери и опять трусливо исчезала.
Дверь открылась ночью. Руслан проснулся и понял, что было там, за дверью. Он видел Виктора Федоровича Мащенко в приемной у Ганелина еще тогда, в декабре девяносто первого года, когда приезжал в Москву собирать материал для большой статьи о Вороновой. Он тогда, помнится, ошибся и принял высокого красивого представительного мужчину в годах за владельца фирмы «Центромедпрепарат» и подумал, что если у Вороновой есть любовник, то он должен быть именно таким. И кто сказал, что Москва – большой город? Деревня, где все друг друга знают и постоянно друг с другом сталкиваются. Впрочем, ничего странного в этом совпадении нет, Мащенко был знаком с Ганелиным, поэтому рано или поздно и встретились сын Виктора Федоровича и воспитанница Натальи Вороновой. Все закономерно.
Удовлетворенный тем, что память его не подвела, Руслан повернулся на другой бок и крепко уснул.
Наталья
Бэлла Львовна никогда не была легкой на подъем, а ее ежегодные поездки во Львов к родственникам являлись скорее выработанным за много лет ритуалом, нежели проявлениями любви к путешествиям. С трудом приняв летом 1998 года решение съездить к сыну в США, пожилая женщина под тем или иным предлогом поездку откладывала, то ссылаясь на разболевшиеся осенью ноги, то на поднявшееся сырой теплой зимой давление. И только в мае 1999 года Наташа и Андрей отвезли, наконец, Бэллу
– Если это лето будет таким же кошмарно жарким, как в прошлом году, я его не переживу, – говорила она, собирая чемодан. – В Америке, конечно, тоже не Северный полюс, но у Марика в доме полно кондиционеров, я пересижу там самый тяжелый период. Синоптики обещают, что лето в этом году в Москве будет еще хуже. Золотая моя, как ты думаешь, брать с собой палку?
– Зачем, Бэллочка Львовна? – смеялась Наташа. – У вас же сейчас ноги не болят.
– А если там разболятся? Как я буду ходить?
– Так там и купите. Или вы думаете, что в Нью-Йорке палки не продаются?
– Может быть, они там дорогие… Куда я засунула свою аптечку? Боже мой, я же собрала все лекарства, которые мне могут понадобиться! И куда я их дела?
– Они уже в чемодане, вы их полчаса назад уложили.
– Идиотка! Зачем я их положила в чемодан? Я же буду сдавать его в багаж, а вдруг у меня в дороге что-нибудь заболит?
Перед отъездом Бэлла Львовна ужасно нервничала, без конца сверяла содержимое чемодана с заранее составленным списком, вспоминала еще о чем-то, что совершенно необходимо взять с собой, и постоянно звонила Ганелину, консультируясь с ним о содержимом ручной клади.
– Андрюшенька, как вы думаете, мне взять с собой в самолет что-нибудь теплое? Я там не замерзну?
– Бэлла Львовна, вы летите бизнес-классом, там выдают специальные пледы на такой случай, – терпеливо отвечал Андрей.
– А воду? Сколько бутылочек воды мне брать?
– Во время полета вас будут поить сколько захотите.
– А покушать? Что лучше, взять бутербродики или, может, пирожки? Девять часов лететь все-таки.
– Бэлла Львовна, дорогая, там кормят на убой. Возьмите в салон только книжку для чтения и необходимые лекарства, больше вам ничего не понадобится, – авторитетно уверял ее Ганелин, который регулярно летал за границу по делам бизнеса и вполне компетентно мог судить об уровне сервиса в салоне бизнес-класса.
В аэропорту волнение по поводу неправильно собранного чемодана несколько улеглось, поскольку изменить все равно ничего нельзя было, зато настал черед обязательных к исполнению указаний.
– Золотая моя, не забудь, пожалуйста, поливать цветы, – в сотый, наверное, раз повторяла Бэлла Львовна. – Через день, хорошо? Не забудешь?
– Не забуду, – кивала Наташа.
– Двадцать шестого июня у Соломона Израилевича день рождения, поздравь его, пожалуйста, от моего имени. Я не знаю, удобно ли мне будет звонить от Марика, может быть, там связь дорогая. Я специально оставила на столе на видном месте свою записную книжку, там все телефоны. Не забудешь позвонить?
– Ни в коем случае. Вы же знаете, я с детства питаю слабость к дяде Моне за то, что он прочил меня в невесты Марику.
– Хорошо, теперь насчет Иринки. У нее двадцать пятого мая тоже день рождения, я приготовила для нее маленький подарочек, он в коробочке, на трюмо. Обязательно ей передай.
– Обязательно передам, не волнуйтесь.
Указания следовали вплоть до прохождения таможенного контроля. Наташа и Андрей еще некоторое время постояли возле стойки таможенника, наблюдая, как Бэлла Львовна регистрирует билет, сдает в багаж свой чемодан и медленно, будто нехотя, проходит к паспортному контролю.