Тотальное преследование
Шрифт:
А потом пошло почему-то много деталей и блоков, которые имели откровенно военное назначение – приборы наведения, самолетные или вертолетные блоки управления, узлы локационного или навигационного оборудования. Однажды Тому пришлось даже ремонтировать что-то смахивающее на судовой радар весьма немалого радиуса действия. Вот тогда-то он и призадумался.
Войны кипели, казалось, со всех сторон и были направлены не против мекафов, как бы Тому хотелось, а против людей. То есть люди исступленно продолжали воевать друг с другом. И по разным причинам – из-за голода, скученности или недостатка действительно удобных для проживания мест, а может быть, и без явных причин, просто потому, что война почему-то оказалась свойственна природе
В такой ситуации оружия требовалось очень много – излишне много, по мнению самого Тома. Правда, в этом положении было для него одно очень выгодное условие: на фоне непрерывных войн он был очень уж незначительным фактором. Даже секуриты, какими бы упертыми и упрямыми ни были, соваться со своими поисками в эту кашу не хотели.
А то, что они не бросили его поиски, почему-то было Извекову ясно как божий день. Вот только искали они его не совсем правильно. Они никак не могли предвидеть того, что он попадется Чифу и настолько быстро устроится совсем не в том положении, какое они рассматривали как наиболее вероятное для него. С этой точки зрения, его работа у Чифа оказалась совсем неплохим прикрытием… Вот только все хорошее, как тоже было ясно, когда-нибудь должно закончиться.
И потому, сколько бы Том ни путешествовал, как бы ни обустраивался в этой стране, он понимал, что и отсюда придется когда-нибудь удирать. Слишком уж он тут был на виду, слишком уж его житье тут было шито белыми – если каламбурить – белыми, как его кожа, нитками.
И еще ему снова жутко, почти до физической боли, вдруг стало не хватать лодирования. То есть в какой-то момент Извекову даже стало казаться, что он уже ушел от этого. Зато потом… Все-таки его странная, на грани чуда, работа, когда он видел устройство самых необычных и незнакомых для себя приборов, будто они были нарисованы на бумаге, и он только поправлял то, что не могло по каким-то причинам работать исправно, она каким-то образом истощала… его прежние запасы, полученные под загрузкой. И их требовалось восстановить. Это было… Для себя Том провел аналогию со сном – ведь сна тоже, бывает, не хватает, а в самом устройстве человека есть то, что требует необходимости уснуть, покемарить, соснуть, давануть ухо, отключиться – в общем, отдаться во власть Морфею.
Вот, должно быть, по этим причинам как-то в Претории Извеков вдруг зашел в одну фирмочку, контора которой выходила на малозаметную улочку, с витриной, забитой плакатами, приглашающими кого угодно завербоваться… для работы на Луне. Контора оказалась вполне обыденной. Низкие, не слишком удобные кресла, столики с журналами и какими-то дурацкими буклетами, обещающими и обучение, и трудоустройство, и будущее благополучие.
Его протомили с четверть часа в приемной, зато потом… Когда Том увидел эту тетку – темнокожую, как ночь, огромную, как дирижабль, и в непомерно цветастом платье, да еще с каким-то сложным тюрбаном на голове, – он вдруг понял, что тут у него может получиться. Почему он так подумал, было не совсем понятно. Возможно, эта тетка с черными усиками на верхней губе, с ленивыми и красноватыми глазами напомнила ему ту самую женщину, которая все-таки устроила его на работу в подводнодобывающую фирму. Она была такой же, разумеется, с поправкой на возраст, неопределенный, как часто случалось у негров, на расу, на язык общения и на господствующие обычаи в своей среде.
Тетка представилась неопределенным именем, которое Том даже не пробовал запомнить, и он выложил перед ней свои наполовину липовые бумажки, которыми для безопасности обеспечил его Чиф – даром что был какой-никакой, а полицейский. Женщина постукала по клавишам
Она куда-то деловито позвонила, через комп вышла в Интернет… И вдруг удивилась. Ее реакция была настолько человечной, настолько обычной, что Том внутренне даже усмехнулся – оказывается, ничто человеческое и этой женщине было не чуждо, как бы необычно и ярко она ни выглядела.
– Мистер Николас Клеве, оказывается, вы в своем роде известная личность, – сказала она с тягучим акцентом.
– Рад это слышать, – кивнул Том, – хотя, признаться, это для меня новость.
– Тем не менее. – Тетка еще бойчее заработала мышкой, выходя в какую-то другую базу данных. – Вами даже интересовались вполне приличные фирмы, только… у меня есть сведения, что вы отказывались от их предложений.
Том призадумался. Потом признался вполне честно:
– Впервые слышу. Может быть, мой нынешний работодатель?..
– Такое у нас бывает. – Негритянка взглянула на него почти с жалостью. – За человека, тем более недавно прибывшего в страну, отвечают департамент полиции и его, как вы выразились, работодатель. А им терять сотрудников не с руки.
«Значит, Чиф использовал свое официальное положение полицейского и в том, чтобы привязать меня к себе покрепче», – решил Том.
– Тем не менее я у вас, – сказал он на всякий случай.
Тетка застучала по клавишам еще активнее, а потом вдруг с видимым удовольствием откинулась на спинку необъятного кресла, обитого искусственной кожей под зебру, и стала предлагать совсем уж дивные для Тома условия. Вроде бы ему придется подождать денек другой… Что на местном языке могло означать и не одну неделю ожидания. Но если он подпишет контракт сейчас, ему могут выдать совсем неплохой аванс. Разумеется, в гинеях, имеющих хождение наравне с местными валютами почти во всех странах бывшего Британского Содружества.
Оклад Извекову предложили почти баснословный – более трехсот гиней в неделю, что при пересчете в четыре ранда с копейками за гинею, составляло… А как только он окажется на Луне и приступит к своей новой работе, оклад мог еще повыситься. Том еще разок подумал.
– Собственно, – начал он осторожно, – меня в моей прежней фирме ничего не держит, могу перейти к вам даже сейчас. У меня и документы при себе, и деньги на кредитной карточке… Вот только, я полагаю, мой прежний работодатель будет меня разыскивать, а потому мне бы хотелось жить не в гостинице, а где-нибудь… не в самом доступном месте.
– Скажем, – мягко предложила цветастая тетка, – в загородном клубе, который принадлежит нашей фирме. Там, как правило, должны восстанавливаться мунеры… И вы среди них быстрее войдете во вкус того мира, куда отправитесь.
Так Том впервые услышал этот термин «мунер», то есть «лунит», от английского названия Луны. Словцо ему понравилось, и это послужило еще одним доказательством того, что стоило стать одним из них.
Предложение было разумным. Если Чиф мог вычислить его по своим каналам почти где угодно в этой стране, то в закрытом клубе, принадлежащем этим рекрутерам, он вряд ли его найдет в течение, скажем, пары недель. А за это время Том будет уже… Впрочем, до конца он почему-то в это еще не верил. Оказаться на Луне, работать там и, возможно, впервые с того момента, как он увидел черную машину, подъезжающую к воротам его санатория в далекой России, где проходил лодирование, впервые почувствовать себя в безопасности – это же было здорово, просто великолепно! Вот только бы это исполнилось… Но теперь на это можно было, по крайней мере, надеяться.